Гарри Килуорт - Танцы на снегу

Его окружали разгороженные поля. По краям их располагались пруды со стоячей водой. Были здесь и нераспаханные участки, поросшие густым диким кустарником. Кто мог тут жить? Одинокие, обезумевшие, подозревающие всех и каждого существа, отшельники с испуганными, недоверчивыми глазами.

Земля была совершенно плоской! Распаханные поля, канавы, изгороди… Лишь кое-где в углу поля возвышалось одинокое дерево. Изгороди были прямые, подстриженные, пересекались под прямым углом. Скучные, однообразные, открытые места!

И совершенно негде укрыться от орлов.

Больше всего Кувырка беспокоила мысль об орлах. Здесь не было ни гор, ни оврагов, ни высокой травы, ни холмиков и камней — никакого укрытия. Хотя изгороди мешали глядеть на большое расстояние, он достаточно прошел по этой чужой земле, чтобы понять, что все поля очень похожи. На них росли в основном молодые побеги пшеницы, рапса, других злаков и кормовых трав. Некоторые поля были распаханы, но на них ничего не росло. Изредка попадались пастбища.

Широкое небо пугало своей необъятностью. С этих необозримых пространств в любую минуту мог молнией обрушиться орел. Не то что дома, где стены-горы так уютно ограничивали мир!

Кувырок не встретил пока ни одного зайца. Он стал склоняться к мысли, что они все или погибли, или покинули эти опасные места. Потом подумал, что, вероятно, местные зайцы разбежались, почуяв поблизости борзых, и вернутся позже. Он решил сохранять спокойствие и не забывать поглядывать в широкое небо.

Время от времени сердце у него начинало сильно биться, когда по земле проплывала тень, и снова возвращалось к обычному ритму, когда, подняв взгляд, он видел кружащую, словно ястреб, сороку или голубя, играющего в воздушных течениях. Однажды медленно кружащаяся тень показалась ему знакомой, и он совсем уверился, что, подняв голову, увидит высматривающего добычу орла, но это оказалась всего лишь цапля, облетающая небольшой пруд.

Нет худа без добра! Если ему негде укрыться, то и диким кошкам, любящим подкрадываться из-за камней и пригорков, негде затаиться, и лисам негде устроить засаду. Значит, он мог передвигаться, не опасаясь хотя бы кошек и лис.

Заморив червячка сочными зелеными побегами пшеницы, заяц отправился осматривать места, куда занесла его судьба. Он понимал, что только чудо может вернуть его в родные горы, а он и так чудом выжил и на новые чудеса не рассчитывал. Кувырок был по характеру стоиком и быстро пришел к выводу, что надо смириться со своим положением и жить дальше.

Кувырок нашел поле, угол которого затенял могучий дуб, и вырыл норку между корней. Раза два в этот день он замечал мелькнувшего вдали русака, но пока еще не был готов завязывать отношения с дальними родственниками. Он подумал, что, может быть, это один из тех, кто уцелел от травли, и что они могут объединиться, делясь друг с другом знаниями. Полевой заяц лучше знает, как спасаться от местных орлов.

Пробежавший вдали русак напомнил Кувырку о Пройдохе и ужасных собаках, разорвавших его на куски. Ужасное зрелище! Кувырку случалось видеть зайцев, подстреленных из ружья, пойманных орлом или схваченных дикой кошкой. Но никогда еще не видел он зайца с оторванными лапами, с отделенной от туловища головой!

А ведь Пройдоха был такой большой! Большинство русаков на целую голову длиннее, чем голубые зайцы, и уши у них больше. Они намного крепче, мускулистее. Страшно подумать, что осталось бы от Кувырка, попади он в зубы этим чудовищным борзым.

На ночь он расположился в своей новой норе, защищенный сверху толстым корнем. Ночью заяц не замерз, хотя дул холодный ветер. Небо сперва было звездное, потом заволоклось облаками.

Кувырок слышал ночью лисье тявканье, но не испугался — лиса была далеко.

Часть ночи на дубе сидела сова. Она, видно, уже успела удачно поохотиться, потому что возле норы упал комок меха с костями — это сова отрыгнула несъедобные остатки какого-то мелкого зверька. Время от времени сова издавала резкие звуки: квик-квик-квик. Потом она снялась и улетела, видимо, в поисках полевок и сонь, которых много шуршало в траве у канавы. Да и не стала бы сова, даже голодная, нападать на взрослого зайца. Просто на всякий случай следовало остерегаться любых хищников. Кто знает, не связаны ли совы и орлы договором, не указывают ли они друг другу на подходящую еду? Никому из плотоядных нельзя доверять. Землеройка, например, готова отдать собственных детенышей за вкусного червяка или слизня.