Гарри Килуорт - Танцы на снегу

Наконец зайцы вырвались вперед и понеслись к аэродрому. Им удалось пересечь широкую канаву у пруда. Они видели теперь свою цель — в воздухе вился большой вымпел, а скоро показалась и башня с зелеными стеклами.

Один из мотоциклистов направил машину к канаве, надеясь перепрыгнуть, но просчитался. Переднее колесо врезалось в край канавы, человек вылетел из седла, пронесся, вращаясь, по воздуху и рухнул в пруд, обдав потоком брызг зайцев, которые как раз огибали пруд, устремляясь в капустное поле. Они даже не подивились человеческому полету — думали только о том, как бы скорее добежать. Не видели они и облепленное тиной зеленое страшилище, которое вылезло, отплевываясь и откашливаясь, из пруда.

Третий и последний мотоциклист решил кровь из носа отомстить за поверженных товарищей и заполучить хотя бы одного зайца. Он не стал перепрыгивать через канаву, а осторожно направил машину по склону вниз, а потом вверх. Когда он оказался на другой стороне, зайцам оставалось около двух сотен человеческих шагов до ограждения аэродрома. Но они устали. Они бежали давно, их силы были на исходе.

Последний мотоцикл мчался на них через поле. Из-под колес летели в стороны, как зеленые отрубленные головы, капустные кочаны, фонтаны грязи вздымались во все стороны. Охваченный азартом охотник остановился, спрыгнул с мотоцикла — в тридцати шагах от забора, обогнав зайцев, — и схватил ружье, висевшее через плечо. Зайцы из последних сил кинулись от него. Многие уже спотыкались.

Ружьишко у парня было старенькое, мелкашка-одностволка. Такое оружие дальнобойностью не отличается, не то что ружье человека с трактора, и у юнца хватило выдержки не торопиться стрелять и дождаться, пока зайцы не соберутся вместе. Но одну ошибку он сделал — типичную ошибку любителя: не выбрал определенную цель, а пальнул по заячьей группе как по целому. Он, конечно, сильно волновался, а зайцы метались и не хотели спокойно подождать, пока он прицелится. Грянул выстрел.

Ни в чем не повинный кочан капусты разлетелся на мелкие ошметки, часть которых украсила спины улепетывающих зайцев.

Юнец переломил дымящееся ружье, выбросил гильзу и зашарил в кармане в поисках нового заряда.

Кувырок бежал вдоль забора, прочь от стрелка, и высматривал подходящее место, чтобы подкопаться. Грудь у него готова была разорваться, ноги были как чужие.

Наконец он обнаружил место, где земля помягче, и торопливо принялся копать. Почти мгновенно он прорыл ход, достаточно широкий, чтобы кое-как протиснуться.

Один за другим зайцы полезли в прорытую Кувырком дыру. Наконец все они оказались за забором. Юнец бежал вдоль забора, заряжая ружье на ходу, лицо его окаменело в мрачной решимости. Он твердо намеревался подстрелить зайца, хоть одного, даже если не сможет его забрать и заяц так и умрет за забором.

Ружье снова выстрелило, на этот раз дробью. Заряд попал в забор, дробинки разлетелись по всем направлениям. Несколько зайцев, в том числе Догоника и Стремглав, почувствовали резкие уколы — им в ноги или бока вонзились маленькие раскаленные кусочки свинца. Из последних сил зайцы отчаянно рванулись через аккуратно подстриженную траву, туда, где ехал на газонокосилке человек.

Когда зайцы пролетели мимо косилки, человек остановил шумную машину, повернулся, увидел юнца с большой круглой головой и ружьем в руках и грозно затряс кулаком.

Незадачливый охотник взгромоздился на свой мотоцикл и с ревом помчался прочь через капустное поле. Снова полетели зеленые головы.

Человек с косилки стоял рядом со своей пыхтящей и урчащей ярко-зеленой машиной, уперев руки в бока. Он дождался, пока мотоцикл не скрылся в канаве на дальней стороне капустного поля, потом пожал плечами и снова сел на сиденье.

Зайцы отдыхали неподалеку. Кое-кто зализывал раны — серьезных, к счастью, никто не получил. Человек посмотрел на зайцев и оскалил зубы — не зло, а так, как скалят люди, когда всем довольны. Он снова запустил свою косилку. Зайцы смотрели на облачко мельчайших травяных частичек, висящее в воздухе, и запах свежесрезанной луговой травы мешался с прочими дивными запахами весеннего утра.

Так у зайцев появился новый символ счастья — зеленая машина, срезающая траву.

Человек с трактора умер — да здравствует человек с газонокосилки!

Ближе к вечеру на аэродроме появился еще один заяц — измученный и перепачканный Скоропрыг. Он чуть не утонул. Волны выбросили его, полузадохнувшегося, на берег, и Скоропрыг дополз до дюн. Там он пролежал остаток дня, восстанавливая силы. Его до сих пор тошнило, голова кружилась — ясно было, что оправится он не скоро.