Анатолий Алексин - Говорит седьмой этаж

— Никто не руководил! Все вместе работали! А умеет больше всех нас вот тот, белоголовый… Олег Брянцев!

— Я так почему-то и подумал, — улыбнулся молодой человек.

— А вы, собственно говоря, кто будете? — поинтересовался Ленька.Корреспондент?

— Нет, почему же корреспондент? Я из райкома комсомола.

— Из райкома?!

В один миг ребята обступили молодого человека.

— Да, из райкома. И пришел я к вам не просто из любопытства, а по важному делу. Хотим мы создать у вас во дворе пионерский клуб. Клуб дома номер девять дробь три! Как вы на это посмотрите?

— А зачем это нужно? — развел руками Ленька. — У нас ведь есть БОДОПИШ!

«Боевой…» — «…домовой пионерский штаб»! — перебил его молодой человек.

— Откуда вы знаете? — поразился Ленька.

— Он все откуда-то знает, — тихо шепнул ему Олег. — И громко вслух заявил: — В БОДОПИШ всего четыре человека входят, а в клубе будут все ребята! Все пионеры нашего двора!

— Это будет хорошо…— тихо поддержал Фима Трошип. И Таня тоже присоединилась:

— В пионерском клубе все будут работать, а в БОДОПИШе один Ленька распоряжается…

— Значит, согласны? Так и запишем! — Молодой человек склонился над блокнотом. — А мы уж и руководителя хорошего вам подобрали. Прямо с производства. Да вы его знаете лучше меня…

— Мы знаем?.. — удивился Ленька.

— Еще как знаете! Он же во всех ваших делах участвует. И нам про вас много хорошего рассказывает.

— Вася Кругляшкин! — громко воскликнула Тихая Таня.

— Он самый! Хороший руководитель?

— Еще бы! — сразу поддержал Ленька. — Конечно, хороший: он же в нашей квартире живет!..

В это время в мастерскую влетел Владик:

— Идут! Идут по двору домохозяйки! С чайниками, кастрюлями, плитками… А одна даже старое корыто тащит. Сам видел, своими собственными глазами!..

— Почему? Что это они?.. — удивилась Таня. — То не ходили, не ходили, а то вдруг…

— Это Калерия Гавриловна! — торжественно провозгласил Ленька. — Новые щипцы сработали! Я же говорил!..

— Ребята! Ребята! Послушайте!.. — кричал Ленька, размахивая белым листом, по которому ровными узкими тропинками бежали убористые чернильные строчки.Вот послушайте, какое мы получили письмо из квартиры номер сорок. Подпись не очень разборчива… но это пишет какая-то женщина преклонного возраста.

— Откуда ты знаешь? — как всегда что-то мастеря, спросил Олег. На этот раз он, вооружившись малярной кистью и по локоть засучив рукава, красил деревянный стол-верстак.

— Откуда я знаю, что она старая? — переспросил Ленька. — Очень просто! Из самой первой строчки: «В этом доме я живу уже сорок пять лет…» Молодая женщина не может столько жить! Слушайте! Слушайте дальше: «Сперва я снимала каморку без окон у „мадам Жери-старшей“. Потом в этой каморке кладовку устроили… Пришла революция, и мне дали большую светлую комнату. Мне еще много чего дали: и образование и работу… Да все разве перечислишь?! Мне всегда хотелось, чтобы дом наш перекрасили в другой цвет…» — Это можно! — проговорил Олег, помахав в воздухе малярной кистью.

— Нет, слушайте дальше! — призывал Ленька. — Значит, так… "Мне всегда хотелось, чтобы дом наш перекрасили в другой цвет. Ведь внутри, думала я, все изменилось, совсем другая жизнь пошла, а снаружи дом все такой же — серый и мрачный. «Мадам Жери» удрала за границу. Но мне казалось, что в некоторых квартирах зловредная старуха нарочно оставила после себя разные отвратительные микробы: сплетни, склоки, лень, грубость… Правда, с каждым годом этих микробов становилось все меньше и меньше, но кое-где они еще копошились.

И вдруг в нашем дворе зазвучал новый голос — молодой, задорный: "Внимание!

Внимание! Говорит седьмой этаж!.." «Седьмой этаж» очень быстро проник на все этажи, заглянул во все квартиры.

Он стал уничтожать вредных микробов, пригвождать их к столбу — к тому самому, что стоит у нас во дворе и на котором висит репродуктор. Появились юные спецкоры, которые стали проводить в квартирах очень полезную дезинфекцию. Сперва люди, зараженные микробами «мадам Жери», просто стали бояться сплетничать, ссориться, грубить… А потом и они почувствовали, что без всего этого стало еще лучше, еще радостней и спокойней жить в наших квартирах.

Но молодой голос с «седьмого этажа» не только боролся со старым, но все время предлагал что-то новое — интересное и доброе.

И знаете что: мне стало казаться, что вдруг изменился внешний вид нашего дома. Его не перекрасили, потому что гранитные глыбы красить нельзя. Но по вечерам во всех окнах стали появляться лица жильцов — приветливые, веселые.