Дарья Донцова: Волшебный эликсир

– Можете сегодня у меня переночевать, – предложила Жози, – мои только через сутки вернутся.

– Отлично, – обрадовалась белка, – прячемся. Чур, я на антресоли.

Матильда в секунду вскарабкалась по стене, открыла дверцу и пропала из виду.

– А нам куда? – растерялась Жози.

– Под стол, – предложил Мози.

– Там всех сразу заметят, – возразил Снап, – глупая идея.

– Эй, – зашипела Матильда, свешиваясь из шкафчика под потолком, – лезьте скорей сюда.

Сан Саныч вмиг ловко вскарабкался к Матильде.

– Вы тоже поднимайтесь, – велела белка.

– Издеваешься? – спросила Жози. – Мы не кошки, не умеем по верхам скакать, у нас когти не такие острые и цепкие, а попы толстые.

С антресоли свесилось нечто похожее на гамак.

– Садитесь по очереди, – распорядилась Матильда, – мы с Сан Санычем вас втянем. Тут такое!

– Какое? – заинтересовались Роки и Мози.

– Сами увидите, – воскликнула Матильда, – ну прямо слов нет.

Зефирка, переполнившись любопытством, хотела первой кинуться к «лифту», но вспомнила слова Мули, которые та всегда говорит, когда вносят в столовую блюдо с только что испеченными вкуснейшими кексами: «Не тот молодец, кто первым угощенье хватает, а тот молодец, кто ждет, пока другие угостятся», и посторонилась.

– Жози, устраивайся.

– Почему она? – возмутился Снап. – Тут и поумнее кто-то есть. Я, например.

– Конечно, поезжай, – кивнула Жозенька.

Снап влез в гамак.

– Тянем-потянем, вытянем пуделя, – запела Матильда, – раз-два, раз-два.

«Лифт» медленно пополз вверх.

– Самый умный не всегда самый добрый и воспитанный. Похоже, Снап забыл недавно полученный урок и опять возгордился, считает себя вип-мордой, – заметил Роки, – а я помню, что мама нам всегда велит женщинам уступать. Езжай ты, Жози, потом Зефирка, мы с Мози подождем.

– Да, – согласился брат, – может, я и не очень образован, пишу с ошибками, но девочку никогда от подъемника не оттолкну.

– Ну и зачем мы сюда залезли? – спросила Зефирка и оглушительно чихнула. – Пыльно тут! И пусто. Обычно люди под потолком все ненужное держат, хранят на всякий случай. Я вот думаю, если чем-то год не пользовался, значит, оно тебе никогда не потребуется, выбрось это и забудь.

– Наши тоже ничего не выкидывают, – пожаловался Мози. – Чего у них только нет. Например, штангенциркуль.

– Это что? – удивился Снап.

– Не знаю, – признался бульдожка, – мне просто слово запомнилось, необычное и красивое.

– Впервые о такой штуке слышу, – поразился Сан Саныч, – хотя у людей, из дома которых меня злой профессор украл, тоже всяких пустяков навалом было. А здесь шаром покати.

– Поваровы все продали, наверное, – грустно предположила Зефирка.

– Гляньте сюда, – велела Мотя и стукнула лапкой по стене, та неожиданно отъехала в сторону.

Зефирка увидела небольшую лестницу. Матильда ловко пробежала по ступенькам и скрылась из глаз. Остальные последовали за ней и очутились в квадратном помещении.

– Мамочка! – ахнула Жози, оглядывая заставленную коробками и мешками комнату. – Мы где? Фу, тут грязная тряпка на полу. Хотя… похоже, это чья-то постель.

Сан Саныч распушил усы.

– Дом очень старый. Ему лет сто, а может, больше. Так как квартиры в те времена отапливались печами, между первым и вторым этажами делали чуланы для дров. Потом повесили батареи, вход в чуланы замуровали. Кто-то через антресоли пробрался в такую кладовку.

– Ясно кто, – хмыкнул Снап, – на всех коробках и мешках написано: «Мое! Не брать под страхом смертной казни. Василиса».

– Ой, конфеты, – взвизгнул Мози, развязывая один мешок.

– А здесь печенье, – подхватил Роки, засовывая нос в коробку.

Зефирка заглянула в продолговатый ящик.

– Колбаса! Сырокопченая! Столько вкусных продуктов! Откуда они у Васи? Почему она с хозяевами не делится? Можно же сделать так, что Лена подумает, будто это она сама еду заработала.

Мози приложил палец к губам. Это был такой неожиданный и не свойственный французскому бульдогу жест, что Зефирка мигом замолчала. Остальные тоже притихли. Мозес показал лапой на большую коробку. Из-за нее высовывалась лапка, покрытая короткой шерсткой песочного цвета. Зефирка опешила и в ту же секунду сообразила: это же задняя нога французского бульдога.