Владислав Крапивин - Мальчик девочку искал

Авка, уже привыкший к мысли, что Земля – круглая, спросил с пониманием:

– Значит, на них и люди есть? И киты под материками? И…

– На некоторых есть… Уко Двуполовинус иногда эти планеты исследует. Он говорит, что многие – в точности как наша, только в уменьшенном виде.

– А вон тот шар? Тоже планета?

– Где?.. Ай!..

К ним тихо подлетал полупрозрачный серый шар локтей десять в поперечнике. Он колыхался, как студень.

Это была явно не планета. Шар с м о т р е л на мальчишек синими круглыми глазами (каждый величиною с таз. И непонятно улыбался красным толстогубым ртом. Потом широченный рот распахнулся во всю нижнюю половину шара. По губам прошелся розовый пузырящийся язык. Видно было, что рот сквозной. За ним голубело небо.

В первый миг Авка не очень испугался. Шар выглядел добродушно. Лучик, однако, взвизгнул, вырвал из травы тяжелый стебель чертополоха с земляным комлем. Сунул в руки Авке:

– Отбивайся! Гони его!

Авка перепуганно замахал:

– Кыш! Пошел!

Лучик замахал таким же стеблем:

– Пошел отсюда! Убирайся! Мы ничего плохого не сделали!

Но шар не убрался. В неторопливом полете он попытался обойти мальчишек с тыла.

– Авка, давай спиной к спине! Лупи сильнее! И смотри ему прямо в глаза, не отворачивайся! Тогда не сунется!

– Кыш! – снова завопил Авка И при этом глядел то в один, то в другой большущий зрачок (он в них отражался). Попал стеблем по нижней губе. – Иди отсюда! Чего надо?! Мы тебя не трогали!..

Шаровидная рожа сморщилась, будто собралась чихнуть. Не чихнула, а сказала с глухим чавканьем:

– Хулиганы. Еще увидимся… – И круглое существо медленно уплыло за травянистый пригорок.

Лишь сейчас Авка понял, что он перепуган до полусмерти. В горле застряла целая очередь затвердевших "иков". Колени прыгали так, что вот-вот ускачут от хозяина. Мускулы обмякли, как полоски вяленой тыквы.

– Л… Л-лу… Л-лучик, это кто?

– Т… такой… местный житель. Их называют "шароглоты". Видел, какая пасть? Если зазеваешься , хлоп губами – и нету тебя…

– С… совсем?

– Ну, не совсем "совсем". Однако можешь оказаться в гадостном месте. На каком-нибудь дальнем болоте, например. Сидишь мокрый, жеваный и не знаешь, куда идти. Или на необитаемом острове среди крокодилов и удавов… Или еще хуже – в кабинете у директора школы. "А скажите-ка, голубчик, где вы гуляли во время урока алгебры?"

– Жуть какая… – передернулся Авка.

– Да… По правде говоря, я первый раз видел шароглота так близко. Они появляются нечасто. И вообще-то они нападают на тех, кто сделал что-нибудь нехорошее. Так говорят… Ими маленьких детей пугают:

"Интересно, где бы я оказался, если бы он меня "ням-ням"?.. – Авку передернуло опять. Он украдкой скосил вниз глаза: сухие ли штаны?.. Уф, кажется, до э т о г о не дошло. А то бы скандал на весь подземный мир…

А "Пу-Пу" – он ничего, храбрый парень, хотя и с нежной поэтической душой.

– Ты, Лучик, молодец, не растерялся!

– Ты тоже…

– А чего он к нам привязался-то? Мы же ни в чем не виноватые!

– Ох, разве бывают совсем не виноватые люди? – философски отозвался поэт Лучик.

– Может, он решил, что я драчун? Из-за синяка… Или учуял, что я нездешний?

– Кто их, шароглотов, знает, – вздохнул Лучик. – Да ты не бойся. Если он улетел, то скоро не сунется…

И они пошли снова – к синевшему вдалеке городу.

Впрочем, город недолго синел и оставался далеким. Он приближался так быстро, будто ехал навстречу. И делался разноцветным. Словно большая картинка-разворот из книжки "Тыквогонские народные сказки"… Хотя нет! На тыквогонскую столицу город был не похож. В нем подымалось над крышами множество острых стеклянных башен – будто закрученные по спирали великанские сосульки. Когда подошли совсем близко, Авка увидел, что башни сверху до низу обвиты лесенками, галереями и желобами. По крутым желобам с визгом и хохотом съезжали на тротуарные плиты ребятишки. И смешивались с толпой.

Толпа была радостная – с красными и желтыми шарами над головами, с пестрыми флагами и веерами. Там и тут лопались хлопушки, выбрасывали синий и оранжевый дым. У него был запах тополиных почек.

– Празднуют появление солнца, – торопливо объяснил Лучик. – Авка, ты пока не говори никому, кто ты такой и откуда. А то потащат на площадь, начнут приветствовать. А нам сперва надо к академику.

И они заспешили сквозь толпу. По улицам и лестницам, по площадям с каруселями. Над головами, среди ярких воздушных шаров иногда проплывали шароглоты, но их, кажется, никто не боялся.