Светлана Лубенец - Формула первой любви

— Ты мне нравишься, очень…

Она думала, что он обалдеет от радости, все-таки она считается первой красавицей практически всей школы, но Сеймур почему-то спросил:

— И что дальше?

— А ты не знаешь? — удивилась она.

— Нет, — пожал плечами он.

— Скажешь, я тебе не нравлюсь?

— Нравишься.

— Так что же ты тогда медлишь? Ты же можешь опоздать!

— Я и не стараюсь успеть.

— Ну почему? Сам же сказал, что я тебе нравлюсь.

— Ну и что! Я вам не верю, понятно? — сказал Исмаилов. — И не хочу иметь с вами никаких дел.

— С кем это «с вами»? — опять удивилась Арина.

— С женским полом, и особенно с такими, как ты.

— Это с какими же?

— Красивыми.

— Почему?

— Это неважно.

— Я могу тебе доказать, как к тебе отношусь, — предложила Арина.

— Ну! — усмехнулся Сеймур. — Валяй! Докажи!

Она подошла к нему вплотную, чуть приподнялась на цыпочки и осторожно поцеловала прямо в красиво очерченные губы. Она ожидала чего угодно, но только не того, что он оттолкнет ее, брезгливо и самым грубым образом. И именно в этот момент в дверях показалась Павлова. Принесла нелегкая! Эта Людка все испортила! Если бы не она, возможно, Арине удалось бы доказать Исмаилову, что он зря противится своему счастью. А может, Павлова уже умудрилась договориться с Сеймуром? Красавицей Людка не является и, может быть, как раз этим и привлекла Исмаилова? Пожалуй, стоит с ней разобраться.

На следующий день, на перемене между двумя трудами, Арина подошла к Людиному столу и довольно зло спросила:

— Никак, ты все-таки взяла «Исмаил», Людмилка?

— Нет, думаю, что еще не взяла, — честно ответила Люда.

— Но собираешься взять?

— Возможно…

— А ты слышала, что я однажды в классе уже говорила? — Арина по своей привычке уперла руки в боки и презрительно поглядывала на одноклассницу с высоты своих огромных каблуков.

Люда пожала плечами.

— Не помнишь? — скривилась Арина. — Я напомню! Мне не трудно! Держись от него подальше, ясно?

— Тебя Надя уже как-то раз спрашивала, кто ты такая, чтобы здесь командовать? — смело посмотрела в глаза Арине Люда.

— Я — Арина Дробышева! И я хочу быть с Сеймуром Исмаиловым! А если ты будешь мне мешать, то пожалеешь об этом! — И она одним движением руки с длинными перламутровыми ногтями смахнула со стола Людины тетради и дневник. Дневник с бордовыми розами на обложке яркой птицей отлетел к стене, ударился об нее, раскрылся, и под ноги Дробышевой плавно опустился лист с набранным на компьютере стихотворным текстом.

— Ой! Никак, опять «кувшинки с рыбками»? — презрительно произнесла она, брезгливо взяла листок двумя пальцами и стала читать вслух: — К Л*… Красиво! Многообещающее начало. Посмотрим, что дальше!

Изумленная Арина оторвалась от листка и обвела взглядом окруживших их с Людой одноклассниц.

— Это что-то новенькое, это вам не «кувшинка надводная»… — тихо сказала она, опять опустила глаза в листок и стала читать дальше:

Ничего себе… Кто это тебе написал? Исмаилов?

Люда, изумленная не меньше Дробышевой, выхватила у нее листок и перечитала снова, а последние слова «я влюблен…» целых три раза подряд. Откуда это? И вообще, ей ли написано? Наверно, все-таки не ей… Это какая-то ошибка… Или ей? Все видели, что листок вылетел из ее дневника с розами. И вот же — над стихами буквы: «К Л*…»! У них в классе больше нет ни одной девочки, имя которой начиналось бы на «Л». И даже ни одна девчачья фамилия на «Л» не начинается. Но кто ей мог такое написать? Влад? Он смотрит на нее с такой тоской. Нет… Он тоже посмеивался над стишатами про «птичек с рыбками» и говорил, что никогда писать стихи не будет, потому что не умеет, а графоманией заниматься — не его профиль. Неужели действительно Сеймур? Он ведь совсем недавно рассказывал ей, что Элеонора учила их основам стихосложения. И смотрит он на нее, Люду, сейчас уже совсем другим взглядом, теплым и каким-то обволакивающим. А когда она его спросила, зачем он попросился в их 9-й «А», он сказал, что тому много причин, и стыдливо отвел глаза. Не означало ли это, что она ему давно нравилась… Нет… Все-таки этого не может быть… Скорее всего, это Влад Кондратюк списал у какого-нибудь поэта.