Жаклин Уилсон: Новый старт

Я терпеть не могла, когда она так говорила — мой папочка. Это она нарочно вредничала, напоминала, что мне он на самом деле не родной папа.

Он всегда говорил, что любит меня не меньше, чем Виту и Максика. Я надеялась, надеялась, надеялась, что это правда, потому что я его любила больше всех на свете, даже самую чуточку больше, чем маму. Больше, чем Виту и Максика. И уж точно больше, чем бабушку.

— Давай лучше подождем до семи, Вита, — сказала я.

— Нет!

— Ну хоть до полседьмого. Мама с папой вчера поздно вернулись домой, они, наверное, устали.

— Ничего они не устали, сегодня же Рождество! Ну что ты такая зануда, Эм! Тебе просто нравится мной командовать.

Витой практически невозможно командовать, хоть она на несколько лет меня младше и ровно в два раза меньше. Это она всеми вокруг командует с тех пор, как научилась садиться в коляске и визжать. Да уж, тот еще подарочек — такая сестричка, как Вита. Все время приходится хитрить, чтобы с ней справиться.

— Если ты залезешь сюда и уютно устроишься в постели, я тебе расскажу новую сказку про принцессу Виту, — сказала я. — Это рождественская сказка о том, как Вита прилетела в мастерскую Санта-Клауса и он позволил ей самой выбрать себе подарки. И она познакомилась с миссис Рождество и со всеми их детишками — Ритой Рождество, Ровеной Рождество и маленьким Роджером Рождество.

— А можно принцу Максику поиграть с Роджером Рождество? — спросил Максик.

— Нельзя! Это моя сказка! — сказала Вита.

Зацепило! Она снова забралась в постель. Максик тоже приполз, прихватив с собой целую охапку игрушечных медведей. Я лежала в серединке и придумывала сказку дальше. Сказки про принцессу Виту все до одной были ужасно скучные, потому что в них говорилось о чудесной, распрекрасной зазнайке принцессе Вите. Все вокруг в ней души не чаяли, все мечтали с нею дружить и дарили ей потрясающие подарки. Мне приходилось в подробностях рассказывать о каждом нарядном платье принцессы с крылышками в тон, ее семимильных кроссовках, изукрашенных драгоценными камнями, и золотой короне точно такого же оттенка, что и длинные пышные кудри принцессы Виты.

Наша Вита ерзала на месте и попискивала от волнения, а когда я начала описывать золотую корону (и розовую бриллиантовую диадему, и рубиновые заколки, и аметистовые зажимы для волос), она встряхнула головой, как будто на самом деле причесывала свои длинные пышные кудри. Вообще-то никаких кудрей у нее нет. У Виты тоненькие, реденькие детские волосики, по цвету как бежевая хлопчатобумажная пряжа. Вита уже несколько лет их отращивает, но они пока не достают даже до плеч.

У меня волосы не мышиного, скорее соломенного цвета, густые и крепкие. В распущенном виде они достают почти до талии (если запрокинуть голову назад).

— Пожалуйста, пусть в сказке будет про принца Максика! — взмолился Максик, тычась макушкой мне в шею. Волосы у него такой же длины, как у Виты, угольно-черные, с длинной челкой. Если он сильно ворочается во сне, к утру они торчат во все стороны, словно щетка трубочиста.

Я сказала:

— У принцессы Виты есть брат по имени принц Максик, самый большой и храбрый мальчик во всем королевстве.

Максик вздохнул от удовольствия.

— Щас! — сказала Вита. — Ну его, этого принца Максика. Расскажи, как принцесса Вита поехала в гости к Санта-Клаусу.

В итоге мне пришлось рассказывать две сказки сразу, перескакивая с одной на другую. Пять минут про принцессу Виту, потом пару слов о том, как принц Максик сразил семиглавого огнедышащего дракона, и снова о том, как принцесса Вита каталась в санях Санта-Клауса.

— А на самом деле драконов с семью головами не бывает, правда? — сказал Максик.

Я сказала:

— Нет, ты убил самого-самого последнего.

— А откуда ты знаешь, что других драконов не осталось? Вдруг они прячутся у себя в пещерах? — спросил Максик.

— Да, их там целая толпа, притаились в темноте, чтобы никто не видел, а ночью они все вылезут и бросятся на тебя! — радостно объявила Вита.

— Ну что ты такая вредная, отстань от него! — рассердилась я. — Не то я тебя буду пытать!

Я схватила ее тощую ручку-палочку и сделала ей «крапивку».

— А мне не больно! — захохотала Вита. — Я никого не боюсь! Я — принцесса Вита! Если чудища только сунутся ко мне, я их отпинаю своими семимильными кроссовками, они живо у меня запросят пощады.

— Сейчас ты у меня запросишь пощады! Я тебя защекочу!

Я принялась щекотать у нее под подбородком, под мышками, скрести ей живот.