Жаклин Уилсон - Бриллиантовые девочки

Я побежала к маме.

— А вот и моя маленькая помощница, — сказала мама. — Ты голодная? Твой приятель Брюс поехал за пиццей для всех нас.

— Мама…

— Что?

— Почему некоторые мамы такие ужасные?

— Какие мамы, детка? Ты имеешь в виду меня?

— Нет!

— Эти кретинки в Блечворте, которые обожают соваться в чужие дела, все время твердили, что я плохая мать. Когда вы были маленькие, одна даже позвонила в социальную службу, вообразив, что я вас не кормлю. Наглая баба! Я ей такой скандал устроила.

Солнышко захныкал у мамы на руках.

— Что с тобой, малыш? Ещё молочка? Аппетит у тебя, слава богу, отличный, а? Ты бы так и ел не переставая, да, сынок? Вот ведь какой ненасытный! Что поделаешь, мальчики — они такие.

Я отшатнулась от мамы. Невыносимо было слушать, как она изображает то, чего нет. Мамы так не делают.

— Дикси, ты не заболела? — спросил Брюс, видя, как я без всякого интереса отщипываю крошки от краешка огромной пиццы, которую он принёс нам к чаю.

— Нет, все в порядке, — соврала я.

Мартине тоже не хотелось есть. Она ковырялась с ломтиком пиццы, сняв сверху шампиньоны, кусочки перца и помидоров и разложив на тарелке: два шампиньонных глаза, толстый нос из перца, помидорная ухмылка. Получилась смешная детская рожица. Обычно таким образом развлекалась я.

— Прекрати играть с едой и доешь наконец! — сказала я маминым голосом.

Мартина не засмеялась. Рошель тоже ела мало, потому что надеялась, что Райан покормит её в «Макдоналдсе».

— Вы, девочки, такие привереды, — покачал головой Брюс.

— Только не я, — сказала Джуд. Она заглатывала кусок за куском, почти не жуя.

— Что ж, ты хорошо потрудилась, — заметил Брюс.

Джуд улыбнулась ему.

— Как вы думаете, у меня есть способности для вин-чунь?

— Ты сама отлично знаешь, что есть. У тебя природный талант, — сказал Брюс.

Он сделал выпад кулаком в её сторону, и она мгновенно блокировала удар. Оба рассмеялись.

— Не подначивайте её, — сказала Мартина. — Она от этого только больше станет драться, а парни тут в округе правда страшные. У них могут оказаться и ножи.

— Не все они страшные. Некоторые так даже красивые, — встряла Рошель.

Джуд взглянула на неё, хмурясь:

— Ты такая дура, Рошель. Чего это ты так намазана? Куда ты собралась?

— Если ты ходишь, как оборванка, это ещё не значит, что нам всем тоже надо. Я просто оделась поприличнее, ясно?

— На тебя смотреть страшно. У тебя же полцентнера штукатурки на физиономии.

— Посмотрись в зеркало, если хочешь увидеть, на что действительно смотреть страшно, — ответила Рошель. — Я пошла.

— Никуда ты не пойдёшь. Мартина, не пускай её, — сказала Джуд.

Мартина не обратила на неё внимания. Она писала эсэмэску Тони, быстро-быстро бегая пальцами по кнопкам телефона. Джуд завопила на неё. Мартина вздохнула:

— Вот ты её и не пускай, Джуд. У меня других забот хватает.

— Ты же старшая.

— Я скоро отсюда уеду. Так что старшая будешь ты. Посмотрим, как тебе это понравится.

Мартина пошла наверх, продолжая лихорадочно жать на кнопки.

— Ну что ж, значит, я теперь на посту, — сказала Джуд. — Никуда ты не пойдёшь, Рошель, слышишь меня?

— Я тебя слышу. Попробуй не услышь, когда ты орёшь прямо у меня над ухом. Но это не значит, что я собираюсь тебя слушаться.

— Она права, Роксана, — сказал Брюс. — Ты ещё слишком маленькая, чтобы ходить одна.

Рошель выпрямилась, тряхнув золотыми кудрями.

— Во-первых, меня зовут Рошель. Во-вторых, я не маленькая, а подросток и могу делать что хочу. В третьих, вы уж точно не можете мной командовать, мистер Недотёпа. — И она бросилась вон из комнаты.

— Я маме скажу! — крикнула Джуд ей вслед.

— А я скажу маме, что ты дралась! — завизжала Рошель.

Она с шумом захлопнула за собой входную дверь. Мгновение все молчали. Потом мы услышали, как пищит ребёнок.

— Ну что, скажем маме? — спросила я.

— Я думаю, надо, — сказала Джуд.

— Я точно знаю, что надо, — сказал Брюс. — Я ей скажу, а потом лучше мне, наверное, пойти следом за мисс Модницей, хотя она меня точно не поблагодарит.

Он постучал в дверь гостиной и попытался войти. Мама как раз начала переодевать Солнышко. Она сказала Брюсу, чтоб он убирался, — коротко и грубо.

Когда Брюс вернулся к нам, вид у него был очень расстроенный.

— Ваша мама очень грубо со мной обошлась, — пожаловался он.

— Она не в себе, — поспешно сказала я.

— Я же хотел только помочь, — сказал Брюс. — Роксана… Рошель… или как её там… не должна разгуливать одна в таком виде по этому кварталу. Вон как досталось Джуд, а она старше и гораздо умнее.