Жаклин Уилсон - Бриллиантовые девочки

— Но это же просто игра, Дикс. — Джуд обернулась и посмотрела на меня. — И Мэри — тоже игра, да?

— Нет, она настоящая, я же сказала. Вот посмотри за стену. Там её дом. Очень чистенький и аккуратный, правда? И Мэри такая же чистенькая и аккуратная. — Я посмотрела на серые обшлага кофты, пятна на свой футболке, заплаты на джинсах, совсем истрепавшихся внизу. — Слушай, Джуд, мы грязные?

— Что? Ну, ты, конечно, малость неряха. Я лично чистая. Чистехонькая. А Рошель вообще не вылезает из этой дурацкой ванной. И Мартина то же самое. — Джуд вскарабкалась на стену. Она стояла прямо на ней, расставив ноги. — Так это дом твоей Мэри? Ничего себе!

— Тот, что напротив, за чёрной деревянной изгородью. Джуд, осторожнее!

Джуд пошла вдоль стены, балансируя, как на канате.

— Ой, ой, сейчас упаду и разобьюсь насмерть, — сказала Джуд и замахала руками, чтобы меня напугать.

— Перестань!

А если бы с Джуд и вправду что-нибудь случилось! Я представила, как она падает со стены и ломает себе шею. Вся моя семья распалась. Я остаюсь вдвоём с Рошель, которая мне никогда не нравилась…

— Дикси! — Джуд протянула руку. — Иди сюда, не пугайся. Я просто валяла дурака, ты же видишь.

— А что с мамой?

— С мамой все будет в порядке, — сказала Джуд, хотя и без уверенности в голосе. — Пошли, давай сейчас не будем думать о маме. Она вернётся живая-здоровая со своим младенцем, вот увидишь. Завтра. Так что давай пока не раскисать. Пошли посмотрим, дадут ли нам твоя подружка Мэри и её мама пару свечек.

Джуд помогла мне перелезть через стену. Когда мы оказались у садовой калитки, я её остановила.

— Может, нам лучше дойти до передней двери? — сказала я. — Как-то нехорошо без спросу врываться к ним на задний двор, как ты думаешь?

— А что тут такого? — удивилась Джуд.

Она стояла у калитки, глядя на аккуратную зеленую лужайку. На ней не валялось разбросанных мячей и игрушек, не стоял велосипед, на красивых качелях с мягким сиденьем никто не катался.

— Если мы прямо так к ним ворвёмся, мама Мэри может принять нас за грабителей, — пояснила я.

— Ну ладно, ладно, давай обойдём дом и постучимся с парадного входа, раз тебе так хочется, — сказала Джуд.

По-моему, у неё тоже не хватало духу идти по этой до жути аккуратной лужайке.

Мы дошли до конца улочки, повернули налево и пошли по той улице, где жила Мэри. Впечатление было такое, что мы попали в другой мир. Все дома были аккуратные, чистке, свежевыкрашенные, с блестящими дверными кольцами, крылечками и занавесками с оборками на сияющих окнах.

— Вот бы наш дом так выглядел! — сказала я. — Как ты думаешь, это уже другая из этих планет?

— Да нет, глупышка, это вообще не муниципальные дома, а частные. Шикарные, ничего не скажешь. Мэри тоже шикарная?

Я подумала. Мне стало не по себе.

— Она не задаётся от того, что шикарная, — сказала я.

— Так который её дом? — спросила Джуд.

Я не могла сообразить. Я пялилась на ряды одинаковых черно-белых домов и не понимала, как соотнести парадный вход с задним двором.

— Вот этот, — сказала я, показывая на ближайший к нам.

Джуд лязгнула металлической калиткой. Я потянула её за рубашку.

— Нет, следующий. Или через один. Я не знаю, — призналась я.

Джуд вздохнула.

— Какая ты бестолковая, Дикси, — оказала она. — Ну подумай хорошенько, который?

Я растерялась:

— Может, вернёмся и попробуем все-таки с задней двери?

— Может, просто постучимся в любую дверь и спросим? — предложила Джуд.

Она подошла к ближайшей калитке. Живая изгородь свисала на тротуар, а перед домом стояла красная спортивная машина.

— Нет, Джуд, это не тот дом. Наверное, вот этот.

Я кивнула на следующий дом с металлической калиткой. Изгородь была подстрижена так аккуратно, что ни листочка не выбивалось из зеленой стены. Она напомнила мне косички Мэри.

Джуд толкнула калитку и пошла по мощёной дорожке. Я осталась стоять.

— А ты чего ждёшь? Это же твоя подруга, — сказала Джуд.

Я потащилась за ней, проклиная себя за то, что вообще заговорила о Мэри.

— Пошли, — раздражённо бросила Джуд.

Она громко постучала дверным молотком с львиной головой. Мы подождали. Сердце у меня колотилось так, как будто прямо в груди тоже сидел дверной молоточек. Дверь отворилась, хотя женщина, глядевшая на нас, не выпускала из рук щеколду, готовясь в любую секунду её захлопнуть.

Она была очень красивая, с золотыми локонами почти до плеч и синими, как васильки, глазами. Глаза были подведены серым карандашом, очень аккуратно, без единой кляксы. Кожа у неё была бархатистая от пудры, а губы перламутрово-розовые. Наша мама обычно ленилась накладывать косметику, когда оставалась с нами дома, зато если выходила вечером, то густо подводила глаза чёрным и красила губы ярко-красной помадой.