Жаклин Уилсон: Девчонки в погоне за модой

Если я не одумаюсь, стану такой, как Элисон. Все, сажусь на диету. Сажусь на диету сию же минуту!

Сейчас время ланча. Магда и Надин, наверное, сидят в кафе, едят трехслойный сандвич с курицей, картофельные чипсы и маленькие маринованные огурчики, пьют из громадных стаканов пенистый клубничный коктейль.

У меня начинает урчать в животе.

— Заткнись, — говорю я, больно тыча кулаком в свой собственный живот. — Ты сегодня не получишь никакой еды, слышишь, ты, мерзкое толстое пузо?

Он слышит, но не понимает. Он бурчит, булькает, жалуется и ноет. Я стараюсь не обращать на него внимания. Достаю альбом и рисую саму себя в образе слона, потом прикрепляю рисунок над кроватью.

Затем я рисую себя такой, какой мне хочется быть. По правде говоря, мне очень хочется быть ростом метр семьдесят, с длинными прямыми светлыми волосами и большими голубыми глазами, но это уж никак невозможно. Нет, я рисую себя такой, какой я могу стать, если буду строго придерживаться диеты. Пусть низенькой. Пусть с мелкими кудряшками. Пусть в очках. Но стройной.

Интересно, сколько понадобится времени, чтобы мне сбросить хотя бы десяток килограммов? Однажды я уже садилась на диету. Это была идея Магды. Мы поставили цель: сбрасывать по килограмму в неделю. Но это слишком медленно. Я не могу больше жить такой жирной. Я хочу измениться немедленно. Если бы можно было расстегнуть молнию от подбородка до паха и вылезти из своего старого тела ослепительно стройной!

Интересно, согласится ли Магда снова сесть вместе со мной на диету? В прошлый раз от нее было мало толку, она продержалась всего пару дней. Вот и я тоже бросила. Но Магде-то и не нужно особенно худеть. Килограмм-полтора, и у нее все будет идеально. А уж Надин…

Я вспоминаю, как она стояла перед фотоаппаратом, изысканно-худая безо всяких усилий. Даже не знаю, как я к этому отношусь. Я рада за нее, потому что Надин моя самая давняя подруга. И завидую, потому что я мечтаю быть такой же тоненькой. И злюсь, потому что это несправедливо. Надин часто ест даже больше меня. Я видела, она может слопать подряд два батончика «Марс». Правда, она часто пропускает обед или ужин, но это она не специально, просто забывает, потому что иногда ей не хочется есть.

Не то что мне. Я сейчас просто умираю с голоду. Я слышу, как папа с Моголем возвращаются из бассейна. В кухне раздаются голоса. А потом запах еды. Он вползает под дверь, вьется около кровати, щекочет ноздри. О боже, папа жарит бекон, они едят сандвичи с беконом. Я обожаю сандвичи с беконом. Папа не так уж замечательно готовит, но он делает необыкновенно вкусные сандвичи с беконом, чуть обжаривает ломтики хлеба, смазывает их золотистым маслом, а бекон поджаривает так, чтобы не оставалось скользких кусочков жира…

— Эй, можно мне сандвич с беконом? — выкрикивают мои губы прежде, чем я успеваю остановить их.

Я сбегаю по лестнице сломя голову. Папа удивленно смотрит на меня.

— Я думал, ты пошла с Магдой и Надин.

Мне не приходится выдумывать убедительного объяснения, потому что Моголь начинает болтать без умолку.

— Элли, я нырял, по правде нырял, ну, в первый раз я вроде как упал, я не нарочно, но папа сказал, давай, Моголь, это ты не упал, это ты нырнул, и тогда я нырнул еще, и много раз нырял, представляешь, я умею нырять…

— Подумаешь, большое дело, — говорю я, вдыхая аромат бекона.

Я никак не могу дождаться. Мне хочется схватить бекон прямо со сковородки.

— А вот ты не умеешь нырять, Элли, не то что я. Я умею нырять! Я хорошо ныряю, правда, папа?

— Ну, конечно, Моголь, лучше всех. Хотя Элли тоже умеет нырять.

— Неправда, она не умеет! — возражает негодующий Моголь.

— Умею, умею, умею! — по-детски дразню его я.

— Не умеешь, потому что ты никогда не ходишь в бассейн, — говорит Моголь с неумолимой логикой шестилетнего ребенка.

— Раньше она здорово плавала, — говорит папа, к моему удивлению. — Помнишь, Элли, мы ходили с тобой бассейн? Слушай, почему бы тебе не пойти как-нибудь с нами?

— Да, тогда я тебе покажу, как я умею нырять. Спорим, ты, Элли, не умеешь нырять, ну, не так хорошо, как я. Пап, мне первый сандвич с беконом! Пап! Мне первый сандвич!

— Потише, мистер Нахал, — говорит папа и вручает первый сандвич мне.

Не часто случается, чтобы меня поставили впереди Моголя. Я улыбаюсь папе и тут же задумываюсь: а вдруг ему просто стало меня жаль? Может, у меня после всего этого нытья глаза красные и опухшие. На толстой свинячьей морде.

Я смотрю на сандвич с беконом, роскошно шкворчащий на тарелке с синим узором. Беру сандвич в руку — он такой горячий, еле удержишь. Подношу к губам. Маленькая складочка бекона выглядывает между гренками, такая славненькая…