Жаклин Уилсон - Девчонки в слезах

— Отвратительно то, что сделали Рассел и Магда. Отвратительно, отвратительно! Никогда больше не буду с ними разговаривать!

Не хочу ни с кем общаться, даже с Анной. Не буду спускаться к чаю. Остаюсь в своей комнате и лежу на кровати. Потом сажусь и с остервенением молочу кулаками по подушке. Плачу. Засыпаю. Когда просыпаюсь, не сразу вспоминаю о том, что произошло, и начинаю с удовольствием думать о Расселе, пытаясь нащупать кольцо, — но его нет на пальце, и меня снова охватывает отчаяние.

Нельзя же все время прятаться в комнате.

Понедельник. Нужно идти в школу, несмотря на противную простуду.

Собираюсь очень медленно, опаздываю и не успеваю на автобус. Какое это теперь имеет значение? Мне неловко, и я специально медлю, чтобы не столкнуться с Кевином. Он повел себя как настоящий друг, но, наверное, считает меня идиоткой.

Еле волочу ноги. Прихожу в школу совсем поздно — старшая дежурная со своим журналом уже ушла на урок, поэтому меня никто не останавливает. Гори все ярким пламенем! Школа кажется далекой и ненужной — что о ней беспокоиться! Уже собираюсь сбежать с уроков, но вдруг вижу миссис Хендерсон. Она несется по коридору, таща большую сумку с новыми теннисными мячами. Вдруг резко останавливается:

— Элеонора Аллард! Тебя не было на перекличке! Боже мой, девочка, почему ты пришла так поздно? С нетерпением жду, когда ты что-нибудь скажешь в свое оправдание.

Я вздыхаю:

— К сожалению, мне нечего вам ответить, миссис Хендерсон.

Она хмурится. Я жду, когда она придумает для меня суровое наказание. Может, стукнет меня по голове своей тяжелой сумкой с мячами. Она грозилась и не такое сделать! Но миссис Хендерсон бросает сумку. Несколько мячей вываливаются и катятся по коридору. Она недовольно охает, но не пытается их собрать. Подходит поближе, наклоняет голову и пристально на меня смотрит.

— Что случилось, Элли? — тихо спрашивает она.

Ох, нет! Не хочу, чтобы она была такой доброй! Лучше пусть орет и ругается — тогда можно выдержать ее взгляд и притвориться, будто тебе все равно. Но если мне начнут сочувствовать, я сломаюсь. Уже щиплет глаза. Нельзя плакать! Только не здесь, не в школе!

Глотаю слезы, изо всех сил пытаясь сдержаться.

— Вижу, Элли, тебе не хочется об этом говорить. Не волнуйся. Не стану к тебе приставать. Скажи мне только — это не из-за неприятностей дома? Может, поссорилась с друзьями? Проблемы в личной жизни?

— Все вместе! — всхлипываю я.

— Ох, Элли! Тринадцать лет — нелегкий возраст. Помню, когда… — Но тут она качает головой, решив, что лучше не продолжать. — Нет, не стоит, пожалуй, рассказывать, а то ты обязательно проболтаешься Магде и Надин, и вы все от души надо мной посмеетесь.

— Я не скажу Магде и Надин, — печально отвечаю я. — Мы больше не подруги.

— Брось, Элли! Вы же неразлучны! Девочки очень расстроились, когда не увидели тебя на перекличке. Не волнуйся, опять подружитесь. Подожди, сама увидишь! А сейчас беги на урок и постарайся улыбнуться, хорошо?

Растягиваю губы в неестественной улыбке и удираю. Кто поверит, что ужасная, зацикленная на хоккее старушка Хендерсон может быть по-настоящему доброй? Интересно, что она чувствовала в свои тринадцать лет? Тогда все было по-другому. Где ей понять, каково нам сейчас. И что она знает о наших отношениях с Магдой и Надин? Я больше никогда не смогу с ними дружить!

Ну, может, с Надин и смогу. Знаю, что в последнее время мы не очень ладили, но на вечеринке она изо всех сил пыталась мне помочь. Конечно, иногда Надин странно себя ведет — например, заводит знакомства с разными придурками в Интернете, но она никогда не была настолько жестокой, чтобы покуситься на чужого парня!

Вдруг она потому и ушла раньше — не хотела видеть Магду с Расселом? Возможно, и она теперь с Магдой не разговаривает. Ну и почему бы нам, как прежде, не дружить только вдвоем — Надин и Элли…

Иду на урок английского к миссис Мэдли. Надин и Магда уютно устроились в уголке и тихонько перешептываются. Видно, они и впрямь лучшие подруги. Ну что ж, ничего не попишешь.

После того как миссис Мэдли отругала меня за опоздание, приходится сесть рядом с ними. Магда принимается что-то жарко нашептывать мне в ухо… Прикрыв его рукой, отодвигаюсь от нее, насколько позволяет стол, чтобы показать, что не желаю ничего слушать.

Зато нас слышит миссис Мэдли.

— Магда, ну когда же ты наконец угомонишься? Давайте попробуем как следует сосредоточиться. Мне бы хотелось, чтобы в ваших сочинениях по "Джейн Эйр" было больше жизненных примеров. Не останавливайтесь лишь на художественном анализе текста. Представьте себе чувства бедной Джейн в сером платье гувернантки. Как больно ей было смотреть на хорошенькую Бланш Ингрэм, флиртующую с мистером Рочестером!