Жаклин Уилсон - Девчонки в слезах

Итак, болтаю с Цинтией и помогаю готовить ужин. Рассел сердится и требует, чтобы я поиграла с ним на компьютере. Он хочет показать мне, как работать с компьютерной графикой. Вечно меня учит! Если он все знает, то почему украл моего Элли-слоника?

Ну, что-то я развредничалась. Словно это так важно! Главное, Рассел меня любит, а я люблю его. Когда он кричит в третий раз, приходится встать и пойти к нему. Недоуменно приподнимаю брови и смотрю на Цинтию.

— Наверное, нужно узнать, чего он хочет, — оправдываюсь я.

— Понимаю, — говорит она с кривой усмешкой. — Стоит им щелкнуть пальцами, как мы вскакиваем и несемся со всех ног.

Однако когда с работы возвращается папа Рассела, становится ясно, кто в доме хозяин. Цинтия, как юная девушка, нежно воркует и послушно себя ведет, но так или иначе последнее слово остается за ней — она выбирает вино, смотрит по телевизору свою любимую программу, а папа становится вместо нее к плите.

Я очарована. Интересно, пошел ли Рассел характером в своего отца? Конечно, они похожи друг на друга. У Брайана, папы Рассела, те же мягкие светлые волосы, прямой взгляд, поза, даже походка — только больше морщин, двойной подбородок, и он килограммов на десять тяжелее.

Брайан зовет меня в кухню — задает массу вопросов, смеется, шутит, почти флиртует, что немного странно. Расселу это тоже не очень нравится, и он приходит за мной. Брайан долго возится с ужином, но когда наконец нас зовут к столу, еда оказывается очень вкусной. Мы начинаем со свежего инжира и пармской ветчины, а потом переходим к пасте с морепродуктами и пудингу крем-брюле. Мой папа тоже умеет готовить, но его коронное блюдо — обычные спагетти, и конечно, ему не до изысков.

На столе вино, наливают бокал и мне. Конечно, не очень большой, но все равно. Настоящая взрослая еда. Наши домашние трапезы проходят совсем по-другому, потому что Моголь всегда кричит с набитым ртом, расплескивает апельсиновый сок, размахивает ножом и вилкой и разбрасывает еду по всему столу. За ужином мы почти не разговариваем — нам не до дискуссий. Брайан с Расселом заводят разговор о политике — больше им делать нечего. Слегка волнуюсь — нужно что-нибудь вставить, но если быть до конца честной, совсем в ней не разбираюсь. Конечно, я за охрану окружающей среды, спасение китов или кого-нибудь там еще. Безусловно, я за мир во всем мире и уважение личности независимо от расы, религии и пола, но вполне отдаю себе отчет в том, насколько устарели мои политические идеи — они все с длинной бородой, как ворс на джемперах Анны.

Цинтия рассуждает о правах женщин и изменении их роли в современном мире. Она расспрашивает о моих планах после окончания школы. Отвечаю, что хочу заниматься живописью, как Рассел. Тут же понимаю, что допустила ошибку. Брайан заводится с пол-оборота и начинает зудеть: это пустая трата времени, зачем нужно терять три или четыре года на мазню красками, если потом не знаешь, что делать с дипломом художественной школы… В конце концов станешь преподавателем рисования.

— Папа Элли работает в художественном училище, — резко замечает Рассел.

Брайан смущается:

— Прости меня, Элли. Зря я полез в бутылку!

— Ничего страшного. Мой папа говорит то же самое, — успокаиваю я его.

— А чем мама занимается?

У меня щиплет глаза.

— Она давно умерла. Папа познакомился с ней в художественном училище. И с Анной тоже. Она моя мачеха. Анна не преподаватель — она делает эскизы для детских джемперов. Все началось с моделей для журнала по вязанию, а теперь сфера ее деятельности расширилась, и она придумывает другие изделия — шерстяные игрушки, свитера для взрослых и тому подобное.

— Где она сбывает свою продукцию? На ярмарке народных ремесел?

— Нет, Анна работает с магазинами, в основном со специализированными детскими отделами. В последнем номере «Гардиан» была о ней статья, и один из джемперов попал на страницы детской моды журнала «Харперз», — рассказываю я, слегка рассердившись на Брайана за ярмарку.

Цинтия приходит в легкое возбуждение. Бежит, отыскивает последний номер «Харперз» и листает его до тех пор, пока не находит джемпер Анны для детского отдыха, на котором пресловутые кролики загорают на солнышке и едят морковку, держа ее в лапках как рожки с мороженым.

— Прелесть! Очаровательно! А сейчас она делает эскизы для взрослых? Я бы хотела заказать джемпер для отдыха.

Кажется, даже Брайан поражен тем, что эскизы Анны попали в газеты и глянцевые журналы. Действительно впечатляет — Анна очень быстро добилась успеха. По идее папа должен был радоваться больше всех, но, по-моему, его это немного тревожит. Профессионалом-то был он! В конце концов, кто учил Анну? Однако папа остался преподавателем, а из Анны получился настоящий дизайнер… Может быть, поэтому он недоволен? Или просто завидует?