Йорма Курвинен - Овчарка Рой. Овчарка Рой и девятый В

Тут Томи пришла в голову одна мысль.

— Погоди немного! — сказал он собаке.

Ручной фонарь оказался там, где бабушка Сааринен обычно держала его.

На этот раз Томи вышел на улицу не один. Установив дверной замок так, чтобы он не защелкнулся, Томи взял с собой Роя и с фонарем в руке выскользнул из дому.

Следы ночного гостя обнаружились тотчас же. Рой устремился прямо по ним. На смоченной дождем земле остались отпечатки кед. У этого человека была большая нога. На следу ясно различались каблуки, на набойке какое-то клеймо, похожее на изображение финляндского льва на почтовых марках. На подошве — насечка, чтобы кеды не скользили.

Следы кончались на улице. Там, где мужчина сел в автомобиль.

Рой недоуменно, чуть ли не укоризненно посмотрел на Томи, когда следы внезапно исчезли, словно беглец в этом месте испарился.

— Отсюда он поехал в автомобиле, — объяснил Томи собаке и показал на следы шин. Томи был уверен, что Рой поймет: он, безусловно, уже сам определил по звукам, что произошло.

«Мужчину спасло то, что, убегая второпях, он закрыл дверь передней. Иначе собака выбежала бы за ним на крыльцо, и тогда ничто не спасло бы обитателя дома-башни».

При мысли об обитателе дома-башни Томи остановился.

— Пройдемся по нашему двору, — сказал он собаке.

Рой с готовностью последовал за ним.

Во дворе дождь смыл почти все следы. И все же Томи казалось, что некоторые из них принадлежат мужчине с дробовиком, — правда, они были без той косой насечки на подошве.

— Значит, он успел уже переобуться, — объяснял Томи собаке, когда они повернули обратно. — Ведь он весь промок, когда под дождем возвращался домой.

В передней Саариненов Томи поставил табуретку на место и успокоил собаку. Она задремала.

Мальчик не переставая думал о наружной двери. Странно, что она оказалась незапертой, хотя он помнил, что вроде бы проверял ее. Теперь он убедился, что дверь закрыта, сильно подергав ее. Жутко было сознавать, что совсем недавно через нее прошел кто-то бог весть с какими намерениями.

Когда Томи возвратился в гостиную, Сату преспокойно спала на диване. Он взял газету. Любительницы театра должны были прийти вот-вот, даже если завернули к кому-нибудь на чашку кофе.

Женщинам Томи решил ничего не говорить о ночном госте.

Он пришел к этой мысли, слушая ровное, спокойное дыхание Сату. Девочку не стоило пугать всем этим. Рано или поздно женщины не утерпят и проболтаются, и Сату наверняка узнает обо всем. Томи сам помнил, какое неприятное чувство возникало у него всякий раз, когда он ощущал страх в словах и голосах взрослых.

— Это дело исключительно мое и Роя, — вполголоса сказал Томи. — Оно касается лишь нас двоих, и мы будем начеку, будем зорко следить за нашими врагами.

Когда отец и мать вернулись домой, состоялся крутой разговор о собаке. В конце концов дело кое-как уладили, хотя отец был решительно против Роя.

Но сегодня по лицу матери было видно — опять что-то произошло. Она плакала: глаза у нее покраснели.

Томи черпал ложкой суп с мясом, стараясь не привлекать к себе внимание. Мать заговорит сама, если захочет. Было неприятно думать, что это из-за собаки.

— Хочешь добавки? — спросила мать.

— Спасибо, я наелся. Мы с Роем отправимся разносить торговые рекламы. Хокканен сказал, что они выходят два раза в неделю. Хватит этих денег на то, чтобы прокормить собаку?

— Не в деньгах дело, — сказала мать. — Отец боится, что зимой у тебя не хватит сил ухаживать за Роем. А ты привяжешься к нему. Избавиться от него тогда будет трудно.

Томи сглотнул.

— Отец все-таки хочет отделаться от Роя?

— Да, он уже решил, — сказала мать.

Именно это и хотел знать Томи. Отец не был пустословом. Уж если он что сказал, от слова своего не отступится. И разговаривать об этом больше не будет.

— Ну ладно, мы пошли!

Рой понял, что сказал Томи, и прыгнул к двери — уже съел свою порцию и теперь нетерпеливо ждал Томи. Но не успел Томи выйти в переднюю, как зазвонил телефон.

— Томи Лехто слушает.

С минуту в трубке молчали. Затем хриплый мужской голос произнес:

— Слушай, малец, скажи своей матери, что каждое слово насчет этой паршивой собаки верно. Спровадьте ее куда-нибудь, не то вам придется худо!

На том конце провода повесили трубку.

Из кухни вышла мать.

— Это звонил человек насчет собаки?

— Да. — Томи заметил усталость и отвращение на лице матери. И страх. — Он что, звонил много раз?