Астрид Линдгрен - Три повести о Малыше и Карлсоне (с иллюстрациями)

– Мне кажется, у меня во всём теле нет ни одной целой косточки, – сказала она наконец. – Но болеть, пожалуй, ничего не болит… Вот только, когда смеюсь…

И она так захохотала, что кровать под ней затряслась.

Малыш с испугом глядел на неё – что это с ней такое?

– Как хотите, молодые люди, но такая тренировка, как нынче вечером, не часто выдаётся, – сказала она. – И, боже праведный, до чего же это взбадривает! – Она энергично кивнула: – Мы с Фридой занимаемся гимнастикой по программе «упражнения для домашних хозяек». Теперь Фрида узнает, что значит бегать. Подождите-ка…

– Гей, гей! – завопил Карлсон. – Ты прихвати с собой эту выбивалку и тогда сможешь гонять Фриду по всему гимнастическому залу и так взбодрить её, что она своих не узнает!

Фрекен Бок вытаращила на него глаза.

– Ты ещё со мной разговариваешь? Ты бы лучше помолчал да пошёл бы на кухню и принёс мне несколько тефтелек!

Малыш радостно засмеялся.

– Да, после таких прыжков появляется зверский аппетит, – сказала она.

– Угадай, кто лучший в мире подносчик тефтелей? – сказал Карлсон, убегая на кухню.

Потом Карлсон, Малыш и фрекен Бок, сидя на кровати, уплетали прекрасный ужин с таким аппетитом, что за ушами трещало. Карлсон принёс из кухни полный поднос еды.

– Я обнаружил яблочную запеканку с ванильным соусом. Кроме того, я прихватил ветчины, сыра, колбасы, солёных огурчиков, несколько сардин и кусочек печёночного паштета. Но, сказки на милость, куда ты засунула торт со взбитыми сливками? Его я не нашёл…

– У нас торта нет, – ответила фрекен Бок.

У Карлсона дрогнули губы.

– И ты полагаешь, что можно наесться тефтелями, яблочной запеканкой с ванильным соусом, ветчиной, сыром, колбасой, солёными огурцами да двумя жалкими крохотными сардинками?

Фрекен Бок поглядела на него в упор.

– Нет, – сказала она подчёркнуто спокойным тоном. – Но ведь есть ещё и печёночный паштет.

Никогда ещё Малышу не было так вкусно. Малыш, и Карлсон, и фрекен Бок сидели рядком на кровати и жевали, глотали, и им было так уютно втроём! Но вдруг фрекен Бок вскрикнула:

– Боже праведный, ведь Малыш должен быть изолирован, а мы притащили сюда этого малого. – И она указала пальцем на Карлсона.

– Никто его не тащил, – сказал Малыш, – он сам прилетал. – Но всё же Малыш встревожился. – Подумай, Карлсон, а вдруг ты заболеешь этой самой тиной?

– Угу… угу, – промычал Карлсон, потому что его рот был набит яблочной запеканкой, и он не сразу смог заговорить. – Что мне какая-то тина!.. Эге-гей! Подумаешь! К тому, кто переболел плюшечной лихорадкой, никакая зараза не липнет.

– Нет, всё равно нельзя, – сказала фрекен Бок со вздохом.

Карлсон проглотил последнюю тефтельку, облизал пальцы и сказал:

– Что и говорить, в этом доме живут, конечно, впроголодь, но в остальном мне здесь хорошо. Так что я готов себя здесь тоже изолировать.

– О боже праведный! – воскликнула фрекен Бок. Она поглядела на Карлсона, потом на пустой поднос. – После тебя мало что остаётся, – сказала она.

Карлсон соскочил на пол и похлопал себя по животу.

– После того, как я поем, остаётся стол, – сказал он. – Единственное, что остаётся, – это стол.

Потом Карлсон нажал свою кнопку, мотор заработал, и Карлсон полетел к раскрытому окну.

– Привет! – крикнул он. – Теперь вам волей-неволей придётся некоторое время обойтись без меня. Я тороплюсь.

– Привет, Карлсон! – крикнул Малыш. – Тебе в самом деле пора улетать?

– Так скоро? – печально добавила фрекен Бок.

– Да, мне надо поторопиться! – крикнул Карлсон. – А то я опоздаю к ужину. Привет! – И он улетел

На следующее утро Малыш долго спал. Его разбудил телефонный звонок, и он побежал в переднюю, чтобы взять трубку. Звонила мама.

– Бедный сынок… О, как это ужасно…

– Что ужасно? – спросил Малыш спросонок.

– Всё, что ты пишешь в своём письме. Я так за вас волнуюсь…

– Почему? – спросил Малыш.

– Сам понимаешь, – сказала мама. – Бедный мой мальчик… Завтра утром я приеду домой.

Малыш обрадовался и приободрился, хотя он так, и не понял, почему мама назвала его «бедный мой мальчик». Едва Малыш успел снова лечь и задремать, как опять раздался звонок. Это папа звонил из Лондона.

– Как ты поживаешь? – спросил папа. – Хорошо ли себя ведут Боссе и Бетан?

– Не думаю, – сказал Малыш, – но точно не знаю, потому что они лежат в эпидемии.

Малыш понял, что папа встревожился от его слов.