Астрид Линдгрен - Три повести о Малыше и Карлсоне (с иллюстрациями)

– А вот меня, когда я была маленькой, заставляли съедать всё до конца, – не унималась Бетан.

Малыш показал ей язык.

– Вот, вот, полюбуйтесь. Что-то я не замечаю, чтобы слово мамы произвело на тебя хоть какое-нибудь впечатление, Малыш.

Глаза у мамы вдруг наполнились слезами.

– Не ругайтесь, прошу вас, – сказала она. – Я не могу этого слышать.

И тут выяснилось, почему у мамы невесёлый вид.

– Доктор сказал, что у меня сильное малокровие. От переутомления. Он сказал, что мне необходимо уехать за город и как следует отдохнуть.

За столом воцарилось молчание. Долгое время никто не проронил ни слова. Какая печальная новость! Мама, оказывается, заболела, стряслась настоящая беда – вот что думали все. А Малыш думал ещё и о том, что теперь маме надо уехать, и от этого становилось ещё ужасней.

– Я хочу, чтобы ты стояла на кухне всякий раз, когда я прихожу из школы, и чтобы на тебе был передник, и чтобы каждый день ты пекла плюшки, – сказал наконец Малыш.

– Ты думаешь только о себе, – строго осадил его Боссе.

Малыш прижался к маме.

– Конечно, ведь без мамы не получишь плюшек, – сказал он.

Но мама этого не слышала. Она разговаривала с папой.

– Постараемся найти домашнюю работницу на время моего отъезда.

И папа и мама были очень озабочены. Обед прошёл не так хорошо, как обычно. Малыш понимал, что надо что-то сделать, чтобы хоть немножко всех развеселить, а кто лучше его сможет с этим справиться?

– Послушайте теперь приятную новость, – начал он. – Угадайте-ка, кто сегодня вернулся?

– Кто вернулся?.. Надеюсь, не Карлсон? – с тревогой спросила мама. – Не доставляй нам ещё лишних огорчений!

Малыш с укором посмотрел на неё: – Я думал, появление Карлсона всех обрадует, а не огорчит. Боссе расхохотался:

– Хорошая у нас теперь будет жизнь! Без мамы, но зато с Карлсоном и домработницей, которая наведёт здесь свои порядки.

– Не пугайте меня, – сказала мама. – Подумайте только, что станет с домработницей, если она увидит Карлсона.

Папа строго посмотрел на Малыша.

– Этого не будет, – сказал он. – Домработница никогда не увидит Карлсона и ничего не услышит о нём, обещай, Малыш.

– Вообще-то Карлсон летает куда хочет, – сказал Малыш. – Но я могу обещать никогда ей о нём не рассказывать.

– И вообще ни одной живой душе ни слова, – сказал папа. – Не забывай наш уговор.

– Если живой душе нельзя, то, значит, нашей школьной учительнице можно.

Но папа покачал головой:

– Нет, ни в коем случае, и ей нельзя.

– Понятно! – воскликнул Малыш. – Значит, мне и о домработнице тоже нельзя никому рассказывать? Потому что с ней наверняка будет не меньше хлопот, чем с Карлсоном.

Мама вздохнула:

– Ещё неизвестно, сможем ли мы найти домработницу.

На следующий день они дали объявление в газете. Но позвонила им только одна женщина. Звали её фрекен Бок. Несколько часов спустя она пришла договариваться о месте. У Малыша как раз разболелось ухо, и ему хотелось быть возле мамы. Лучше всего было бы сесть к ней на колени, хотя, собственно говоря, для этого он уже был слишком большой.

«Когда болят уши, то можно», – решил он наконец и забрался к маме на колени.

Тут позвонили в дверь. Это пришла фрекен Бок. Малышу пришлось слезть с коленей. Но всё время, пока она сидела, Малыш не отходил от мамы ни на шаг, висел на спинке её стула и прижимался больным ухом к её руке, а когда становилось особенно больно, тихонько хныкал.

Малыш надеялся, что домработница будет молодая, красивая и милая девушка, вроде учительницы в школе. Но всё вышло наоборот. Фрекен Бок оказалась суровой пожилой дамой высокого роста, грузной, да к тому же весьма решительной и в мнениях и в действиях. У неё было несколько подбородков и такие злющие глаза, что Малыш поначалу даже испугался. Он сразу ясно понял, что никогда не полюбит фрекен Бок. Бимбо это тоже понял и всё лаял и лаял, пока не охрип.

– Ах, вот как! У вас, значит, собачка? – сказала фрекен Бок.

Мама заметно встревожилась.

– Вы не любите собак, фрекен Бок? – спросила она.

– Нет, отчего же, я их люблю, если они хорошо воспитаны.

– Я не уверена, что Бимбо хорошо воспитан, – смущённо призналась мама.

Фрекен Бок энергично кивнула.

– Он будет хорошо воспитан, если я поступлю к вам. У меня собаки быстро становятся шёлковыми.

Малыш молился про себя, чтобы она к ним никогда не поступила. К тому же снова больно кольнуло в ухе, и он тихонько захныкал.