Вера Чаплина - Забавные животные

Остров зверей совсем не походил на тесные, тёмные клетки старого парка. Просторные, залитые солнцем площадки, трава, деревья, а вместо решётки широкий ров с водой – всё это создавало обстановку свободы.

На новом месте угрюмый и сильный Арго сразу взял верх над выпущенными вместе с ним волками.

Никто, кроме него, не смел подойти ко мне, никто не мог взять первый кусок мяса. Он был вожаком этой небольшой стаи, на этом маленьком клочке земли, где царил свой закон свободы.

Интересно относились ко мне родившиеся на площадке волчата.

Они были совсем дикие, никого не знали, и войти к ним с пустыми руками было опасно. Однако благодаря Арго я входила к ним свободно. Волков он ко мне не подпускал, а если кто-нибудь из них подходил слишком близко, набрасывался и кусал их.

Из всех волков Арго был самый красивый и сильный. Когда для киносъёмок был нужен волк, всегда останавливались на нём.

Первое его знакомство с киноаппаратом состоялось зимой на пруду Зоопарка. Надо было изобразить охоту на волков. Вокруг пруда натянули бечёвку с флажками. Это была западня для волка, которую устраивают на настоящей охоте. Флажков волки боятся. Так боятся, что даже не решаются перепрыгнуть, чтобы уйти. Охотники этим пользуются и стреляют волков, которых гоняет егерь в кругу флажков.

Когда все приготовления закончились, а кинооператор сидел в надёжном месте, я пошла за Арго. Услышал он звон цепи ещё издали. Насторожил уши и, радуясь предстоящей прогулке, заскулил. Я надела цепь, и Арго, виляя хвостом, весело пошёл за мной.

Вышли на пруд. Я спустила его с цепи и отошла в сторону. Арго обрадованно взмахнул хвостом, отбежал, а потом, припадая на передние лапы, стал приглашать меня поиграть. Вдруг затрещал аппарат. Непривычный звук сразу привлёк внимание волка.

Он вскочил, насторожился и, пугливо прижимая то одно, то другое ухо, стал беспокойно вынюхивать воздух. Зрелище было очень красивое: на белом снегу резко выделялось могучее серое тело волка, напряжённо и осторожно ступавшего, готового каждую секунду отскочить или укусить. Как раз то, что было нужно для кинокартины.

Дальнейший ход картины требовал показать волка в тот момент, когда он вышел к самым флажкам, но не решался их перепрыгнуть. Однако Арго упорно не подходил к верёвке.

И как я ни старалась отогнать его от себя, Арго всё время держался рядом. Пришлось пойти на хитрость: я перешла через линию флажков, ушла подальше и позвала к себе Арго.

И вдруг случилась неожиданность. Арго с разбегу, как собака, перемахнул через «непроходимую» линию и подбежал ко мне. Все охотничьи правила были нарушены. Из-за аппарата показалось полное ужаса лицо оператора. Момент был испорчен. Пришлось снимать сначала.

Тогда я стала ходить около самых флажков и хлопать в ладоши. Арго то подбегал ко мне, то отскакивал. Цель была достигнута; оператор был в восторге и уверял, что четвероногий «артист» оказался куда понятливей иных двуногих.

После этого Арго пришлось сниматься во многих картинах. Он быстро привык к звуку киноаппарата, перестал обращать на него внимание и послушно выполнял задания. Зато человека, крутившего ручку, Арго считал своим злейшим врагом. Он каждую минуту старался выместить своё зло на брюках операторов; не раз операторам приходилось от дюймовых клыков «артиста» спасаться на дереве.

«Переводчиком» при нашем «артисте» всегда была я. Режиссёр говорил мне, какая «игра» требуется от волка, а я уже обдумывала, как этого добиться. Это не составляло особого труда, так как я хорошо знала характер Арго. Но как-то раз, во время съёмки одной из картин, случилась история, которая чуть не кончилась плохо. Нужно было заснять борьбу женщины с волком. Сделать это было нетрудно: Арго любил играть, а во время игры он набрасывался на меня, делая вид, что хочет укусить. Надо было только вызвать его на игру.

Вышли на съёмку. Никогда не имевший дела с дикими животными, режиссёр решил, что волк может подождать, и занялся другими делами. Арго ждал. Время подходило к трём часам, когда Арго обычно получает свою порцию мяса. Голодный, он всё больше и больше волновался: то ложился, то вставал. Видя это, я стала требовать немедленной съёмки.

Наконец всё было готово. Меня загримировали и одели в тулуп. Против тулупа я протестовала: от него сильно пахло овчиной, а для голодного волка это был большой соблазн. Но спорить было трудно, да и времени не было. Я подошла к метавшемуся волку. Арго сразу же молниеносным броском кинулся на меня и всей силой стальных челюстей вцепился в тулуп. Глаза у него злобно горели, а шерсть встала дыбом. Пришлось много раз как можно спокойнее назвать его по имени, прежде чем знакомый голос дошёл до сознания волка. Медленно, с трудом Арго разжал зубы, долго и внимательно смотрел мне в лицо. Затем, узнав, он виновато прижал уши, отряхнулся. Шерсть, стоявшая дыбом, легла, и уже не верилось, что минуту назад передо мной был злобный, дикий зверь.