Анатолий Митяев - Ветры Куликова поля [Рассказы о воинской доблести предков]

Корабли Гасана прибыли к Очакову раньше войск Потемкина. 13 линейных кораблей, 15 фрегатов и 17 других — великая сила! Но у Очакова и до прихода Гасана уже стояло больше полусотни вооруженных судов. Чуть ли не круглая сотня в общей сложности собралась. В начале июня капудан-паша начал сражение в Лимане, намереваясь уничтожить в нем русские корабли и суда.

У русских было 2 линейных корабля, 4 фрегата и 8 других парусных вооруженных судов, к ним прибавились гребные суда: 7 галер, 7 дубель-шлюпок, 7 плавучих батарей, 7 палубных баркасов, 22 канонерские лодки и один брандер. Командовали ими адмирал Нассау и Поль Джонс, герой войны за независимость Соединенных Штатов Америки, поступивший на русскую службу. Сражение было жаркое. Оно длилось с утра до полудня. Несмотря на то что турки имели во много раз больше крупных орудий, от артиллерийской стрельбы русских два турецких корабля взорвались, один сгорел, многие суда и корабли получили повреждения. Не подчиняясь приказам капудан-паши, турецкие капитаны выводили корабли из линии и укрывались под защитой крепостных орудий Очакова.

Русские моряки были довольны итогами первой схватки. У турок удовольствия не было, и они готовились к новому бою. Прошло десять дней, и турецкий флот начал выстраиваться для атаки на русские корабли и суда. В этот раз Нассау и Джонс сами атаковали противника, не дав ему построить линию баталии. Наградой за смелость стали два уничтоженных 64-пушечных турецких корабля. Один из них был флагманский. Он дольше всех держался на месте, стараясь своим примером остановить корабли, снова бежавшие под стены Очакова, и был окружен русскими гребными судами и подожжен. Хозяин корабля, Крокодил морских сражений, успел бежать на шлюпке, но флаг и вымпел капудан-паши стали трофеями лиманской эскадры.

Суворов, находившийся в Кинбурне и наблюдавший бой кораблей, думал о помощи морякам. Он приказал установить на самой оконечности косы замаскированные батареи и печь для каления ядер. (Раскаленное в огне ядро закладывали в пушку и стреляли; проломив борт или палубу, оно поджигало корабль.) Батареи оказались очень полезными. Ночью Гасан повел свой потрепанный флот из Лимана в море. Светила луна. Этого света было достаточно суворовским пушкарям, чтобы верно целить в проходившие совсем близко неприятельские корабли. Один за другим были разбиты 7 кораблей. Не сразу разобравшись, в чем дело, турки решили, что сбились с курса, вышли к Кинбурнской крепости и попали под ее орудия. Ошибочно поправляя курс, многие суда сели на мель и днем стали добычей русских гребных судов.

В общей сложности Крокодил морских сражений за две недели потерял у Очакова 26 кораблей и судов, в плен попал 54-пушечный корабль, да еще 5 фрегатов и другие суда были захвачены. Погибло свыше 6 тысяч турецких моряков, а около 1700 было пленено. Русский флот потерял всего три галеры. Потери русских убитыми и ранеными были во сто крат меньше турецких. Турки, следуя своим правилам боя, основную стрельбу вели по рангоуту [20] Рангоут — круглые деревянные брусья, предназначенные для постановки и растягивания парусов (мачты, реи и др). русских кораблей. Корабль с изломанными реями, с порванными парусами и такелажем лишался хода, и турки брали его, неподвижный, на абордаж. Но русские моряки сами были мастерами абордажного боя, поэтому турецкая тактика не давала желаемого результата.

Князь Потемкин, главнокомандующий русскими сухопутными и морскими силами, ужасно радовался. Как же! Храбрый Гасан-паша бежал… Но чрезмерная радость, как и чрезмерная печаль, плохие советчики в сложном деле, они мешают дать истинную оценку событию. Потемкину казалось, что теперь Очаков, окруженный на суше русскими войсками, блокированный на воде русскими кораблями должен сдаться. И фельдмаршал, отказавшись от намеченного штурма, стал ждать, когда турки принесут ему ключи от крепости. Время шло. Ключи не несли. Не зря султан повесил на кол голову прежнего очаковского коменданта — новый турецкий начальник сдаваться не думал. К тому же в погребах крепости пороха и продовольствия было достаточно на месяцы осады.

В дни, когда Лиман огласился грохотом корабельных орудий, в местах, отдаленных от него, произошли важные события. Австрия наконец вступила в войну; австрийские войска на своем участке фронта вели бои с турками — очень, к слову сказать, неудачные. Тогда же шведский король Густав III, угрожая взятием Петербурга, потребовал от русского правительства, чтобы Россия отдала Турции Крым и другие территории в северном Причерноморье, разоружила свой флот на Балтийском море и отвела войска от границ Швеции и Турции. Неумный Густав пекся о турках потому, что султан дал ему деньги на войну с Россией.