Анна Антонова - Письмо звездному мальчику

– А что потом? – заинтересовалась я.

Вот уж не думала, что подобные забавы так популярны! Будет что рассказать Юльке!

– А потом она оставила на вахте письмо со стихами минут за пять до начала спектакля. Позвонили ему в гримерку, так он все бросил и тут же прибежал. Представляешь, во всех камзолах! Письмо схватил и сразу читать. А его уже ищут, ругаются… И такой спектакль в тот день был! Он завелся, а следом и остальные потянулись. Никогда еще так здорово не играли!

– А дальше? – поторопила я.

– А дальше сестрица моя под каким-то предлогом взяла ключи от его гримерки и столько всего интересного обнаружила! Сценарий спектакля с его пометками, очень любопытно, говорит, как он над ролью работал. Потом, оказывается, ему еще какая-то девчонка писала, так ее письмо в ящике валяется, а от Наташкиных – только конверты пустые! А потом она попросила свою подружку снова ему цветы подарить. Поднялась та на сцену…

Вот, машинально отметила я, в приличных театрах можно подняться на сцену!

– …а он растерялся, назад отступил: «Мне?» – спрашивает.

– Здорово! – не удержалась я, тут же представив на месте Терещенко другого персонажа. – И он не знает, что это твоя Наташка?

– Конечно, нет!

– Она вообще с ним знакома? – уточнила я.

– Здоровается…

– А если он ее вычислит?

– Как? Люди все время разные, сама она не засвечивается… Вот попросила меня кого-нибудь позвать, и я сразу о тебе подумала, я же помню, что тебе тот «Евгений Онегин» понравился.

И если бы все дело ограничилось «Евгением Онегиным»!

– Но он же видит, что почерк один, – рассудила я вслух. – Да и манера…

– В том-то и дело! Он не знает, кто за всем стоит. Это его и интригует!

Во мне проснулся Шерлок Холмс:

– А он сестру твою по почерку не вычислит?

– Ну вряд ли он станет бегать по театру и сверять ее письма с какими-то ведомостями, – что-то прикинув в уме, ответила Ленка. – Во-первых, ему их никто не даст, а во-вторых, откуда ему знать, что это кто-то из своих?

– А сегодня она ему что написала? – заинтересовалась я.

– Говорит, рассказик сочинила. Про девушку, которая пришла в театр…

– А чего она вообще хочет?

– Да ничего конкретного вроде, – задумалась Ленка.

– Ты держи меня в курсе, – попросила я, и Попова усиленно закивала.

Юлька, прослушав душераздирающую историю Ленкиной сестры, удивилась не меньше меня:

– Надо же, оказывается, не одни мы такой фигней страдаем!

– Да, мы вовсе не уникальны, – заметила я.

Сознавать это было не очень приятно. Но в то же время утешало, что мы, по крайней мере, морочим голову Шмарову в открытую, не используя рабский труд подставных лиц!

К следующей «Королеве Марго» я приобрела изящный конвертик с вытисненными на нем цветочками и переписала свое великое произведение самым красивым почерком, на какой была способна. По дороге к метро я прикупила ветку белых лилий – если одно письмо подарить, это будет странно выглядеть. Почти как крыса!

– Это кому же такие красивые цветочки? – разулыбалась билетерша на входе.

– Шмарову, – бестрепетно ответила я, забирая у нее билет.

Я почему-то совсем не волновалась, в голове было совершенно пусто. Но только пока мы не столкнулись в фойе с Катей. После обмена «приветами» она вдруг спросила:

– А вам вообще кто из актеров нравится?

Я опешила от неожиданности и невнятно забормотала:

– Да никто конкретно…

– Сам театр… – поддержала меня Юлька.

– Почему все всегда отвечают одно и то же? – устало удивилась Катя. – Теркин?

– Нет, – пришлось ответить мне. – Шмаров.

– Ну, слава богу, – чему-то обрадовалась она. – Хоть одна поклонница! А то, думаю, такой хороший актер, и ни одной.

И она немедленно полезла за телефоном:

– Давайте номерами обменяемся!

Мы с Юлькой переглянулись – откуда вдруг такой интерес? – но все же продиктовали свои телефоны. Я увидела, как Катя пишет в адресной книге: «Лера» и рядом в скобках – «Шмаров».

– Я всех так записываю, – пояснила она, поймав мой удивленный взгляд. – Чтобы не перепутать.

– А если совпадет? – поинтересовалась я.

– Ты не совпадешь, – утешила она. – У Шмарова никого, кроме тебя, нет.

– А он в театре с кем дружит? – осторожно спросила я, покосившись на Юльку.

Я же просто так, из чистого любопытства, это ведь не значит лезть за кулисы и полоскать сказку в грязной воде…

– Ни разу не видела, чтобы он с кем-нибудь разговаривал, – подумав, ответила Катя. – Всегда один. Хотя нет, помню, слышала разговор с одним техником. О каких-то телевизорах или приемниках, что-то в этом роде. Я вообще мало поняла, просто разговор двух технарей. А потом Шмаров со своей кривой ухмылочкой говорит: «Ну, я там наладил…» Знаете, – задумалась она, – у него вообще по жизни на физиономии какая-то блаженная улыбочка. У остальных такая тоже иногда появляется, но только на сцене, во время поклона. А у этого наоборот…