Светлана Лубенец - Золотая девочка

– Может быть, все-таки расскажешь, до чего вы с ним договорились? – с ходу спросил он.

Люська опустилась на скамейку рядом с парнем и, чувствуя, что ситуация до боли похожа на происшедшее в театре между ней, Артемом и Малиновской, никак не могла отыскать нужных слов. Игорь сам вынужден был прервать молчание:

– Все ясно! Мне можно отваливать?

– Нет! Ну почему же? – встрепенулась Люська. – Мы ведь друзья?

– Друзья… – саркастически повторил Игорь. – А он кто?

– Он? – Люська задумалась. – Не знаю… Он мне нравится… Очень…

– Нравится! Очень! – передразнил ее Игорь. – А что ты на это скажешь? – он достал из кармана куртки две фотографии и шлепнул их на скамейку между собой и Люськой.

Люська осторожно, будто ядовитых пауков, взяла в руки фотографии и обомлела. Снимки были почти одинаковыми, различались только мелкие детали. На них белела какая-то балюстрада, у которой стояла группа людей: в центре Игорь с Костиком, а слева… Артем Каретников протягивал пожилому мужчине дедову Зинаиду. Ошибиться было невозможно. У Артема, правда, было не очень подходящее к ситуации выражение лица. Он сосредоточенно смотрел вверх, будто разглядывая невесть откуда взявшееся и повисшее прямо над его головой НЛО. У пожилого же мужчины выражение лица было самое подходящее: он протягивал к балерине руки, плотоядно (как показалось Люське) улыбаясь.

– Не может быть… – пошептала она.

– Ты лучше скажи, статуэтка похожа на твою балерину?

– Да… это моя… Ты никогда не говорил, что знаком с Артемом… И он тоже…

– С чего ты взяла, что мы были знакомы?

– Ну… вы ведь здесь вместе…

– Это случайно. Видишь, мы с Костиком стоим отдельно от него, в центре фотографии. Знаешь, я долго вспоминал, где этого твоего… бойфренда видел. Никак не мог вспомнить. А вчера перебирал последние фотографии и вот – наткнулся.

– Не может быть… – повторила Люська.

Игорь помолчал, давая ей возможность прийти в себя и принять какое-нибудь решение. Наконец Люська рывком встала со скамейки и нервно, отрывисто спросила:

– Могу я это взять?

– В общем-то, можешь, конечно. Только… я не советую показывать фотографии твоему… ну…

– Почему?

– Думаешь, признается? Только спугнем.

– Спугнем?

– Конечно. Я думаю, нужно организовать за ним слежку и…

– Слежку? – гневно перебила его Люська. – Что ты несешь? Какая слежка? Это ошибка! Совпадение!

– Люсь! – Игорь потряс фотографиями. – Это ж документ!

– Да? – растерялась Люська. – Зачем Артему моя Зинаида?

– Видишь, он ее какому-то мужику показывает. Продает, наверное.

– Да ты что, Игорь! Кто ж ее купит?

– А ты посмотри повнимательнее, какие глаза у этого деда! Чувствуется, что у него прямо руки дрожат и глазенки разгорелись на твою Зинаиду.

Люська закусила губу. Она пыталась получше рассмотреть пожилого человека, но сделать это было трудно, так как обрез снимка проходил через его лицо.

– Все равно не могу поверить, – опять сказала Люська. – Сначала ведь Зинку украли, и только потом я рассказала об этом Каретникову, а не наоборот.

– Люсь, по фотографии же видно, что он о балерине знал раньше.

– Откуда?

– Понятия не имею, но откуда-то знал.

– Неужели он прикидывался? – Люська в изнеможении покачала головой. – А я его еще на дачу возила… остальных балерин показывала…

– Люсь, это, конечно, не мое дело, но не такой уж он идеальный, как тебе кажется. Вы ведь почему-то поссорились. Иначе ты не стала бы со мной встречаться, так ведь?

– Так…

– Ну вот. Зинаиду он выгодно продал, дачу ты ему показала, а там еще балерин немерено.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Он наверняка тебя просто использует.

– Если уж на то пошло, он меня уже использовал. Зачем же ему надо было со мной мириться, если с меня уже взять нечего?

– Кто знает, Люся, что у таких негодяев, как твой Каретников, на уме. Нормальному человеку нипочем не догадаться! Я предлагаю съездить на вашу дачу и проверить.

– Что проверить?

– Как что? На месте ли остальные балерины.

– Ты хочешь сказать… – проговорила Люська, осеклась, а потом решительно повернула в сторону вокзала. – Едем! Сейчас же! – прежде всего ей хотелось доказать самой себе, что не мог Артем ее так подло использовать.

В электричке Люська молчала и мысленно упрашивала поезд ехать побыстрее и поменьше стоять на остановках. Ее раздражали неповоротливые тетки с огромными сумками и пассажиры с неподъемными ручными тележками. Они создавали пробки в дверях и мешали отправлению.