Светлана Лубенец: Амулет для влюбленных

– Вот…

– Ой! Кто это? – восторженно пропела Марина и вгляделась внутрь банки. Из прозрачной толщи воды на нее таращили немигающие глаза две плоские треугольные рыбки с рваными хвостами. Поскольку они назывались скаляриями, Кривая Ручка так и сказал:

– Это скалярии…

– Очень красивые, – продолжила изъявлять восторг Марина. – Белая и черная, прямо как день и ночь!

– Это тебе… – удивляясь неиссякаемости собственной храбрости, сказал Кривая Ручка.

– Если ты думаешь, что за книги мне что-то должен, то…

– Нет, это не за книги, – перебил ее Илья, – а так просто… Подарок…

– Спаси-и-ибо, – протянула Марина и посмотрела на него благодарными глазами.

Кривая Ручка понял, что угодил Митрофановой так, как даже и не рассчитывал угодить. Он несколько сконфузился и не знал, что делать дальше, но Марина его выручила.

– Подожди меня здесь. – Она указала на подоконник лестничной площадки. – Я отнесу рыбок домой, а потом ты меня проводишь… в одно место, а по пути расскажешь, чем их кормить, ладно?

Что мог ответить на это Кривая Ручка? Конечно же, он ответил:

– Ладно, – и послушно сел на прожженный сигаретами и исписанный подоконник.

Митрофанова вернулась довольно быстро, и они вместе спустились вниз на лифте. В кабине Илья старался держаться от Марины на почтительном расстоянии, чтобы не так резко бросалась в глаза ужасающая разница в росте. На улице это делать уже стало затруднительно, тем более, что Митрофанову эта разница почему-то совершенно не смущала, и она так и норовила приблизиться к Кривой Ручке вплотную.

Илья как раз успел пробубнить все необходимое о жизнедеятельности треугольных скалярий и их правильном питании, когда они с Мариной подошли к дому напротив митрофановского.

– Ну, мне сюда, – улыбнувшись и вновь обретя лицом чудесные ямочки, сказала Марина. – Спасибо тебе, Илюша. Такие рыбки! Восторг! Мне еще никто не делал такого удивительного подарка! Ты – первый!

С этими словами Марина скрылась в подъезде, а гордый собой Илья направился к собственному дому, и чем ближе он к нему подходил, тем меньше в нем оставалось гордости и тем больше росли беспокойство и неуверенность. Конечно, со скаляриями он выступил очень удачно, ничего не скажешь, но этот дом напротив митрофановского чем-то ему здорово не понравился. Пораскинув как следует своими аналитическими мозгами, которые по достоинству оценил даже физмат питерского университета, Кривая Ручка понял, что ни к кому в этом доме, кроме Богдана Рыбаря, Марина пойти в гости не могла по той простой причине, что, кроме вышеозначенного Рыбаря, в нем никто из их 9-го «Г» не проживал. Теоретически, конечно, Митрофанова могла зайти в любую другую квартиру. Практически – тоже. Но сердце Кривой Ручки, который в этот момент почувствовал себя самым что ни на есть жалким Карлсоном, подсказывало, что все дело тут именно в белобрысом и туповатом троечнике Рыбаре. Марина уже давно зачем-то помогала учиться этому бездельнику, а на завтра физик Борис Петрович как раз назначил контрольную по решению задач. Кривая Ручка учуял соперника, который запросто мог заполучить Митрофанову без борьбы и скалярий, одним только своим могучим ростом и бестолковой белобрысой головой. На несколько минут Илья даже пожалел о том, что его мозги так рационально устроены и умеют решать задачи сами, но потом прогнал эти дурные мысли, съежился внутри своей черной куртки и печально побрел к дому в том же меланхолическом настроении, в каком пребывал, разглядывая Маринины книги по строительству красивой фигуры.

Меланхолия Кривой Ручки была не напрасной. Марина Митрофанова поднималась на четвертый этаж старого дома и радовалась, что лифта в нем нет. Не спеша, медленно преодолевая этаж за этажом, она пыталась успокоиться и утихомирить бешеное биение собственного сердца. Она действительно пообещала Рыбарю помочь подготовиться к контрошке по физике. Эта ее помощь ничуть не отличалась бы от всех предыдущих, если бы она несколько дней назад не решила любить Богдана совсем другой, нежели прежде, любовью. Казалось бы, дело должно упрощаться тем, что сам Рыбарь об этой перемене и не догадывался, но у Марины почему-то ноги стали ватными, а в ушах даже слегка позванивало. Она уже ничем не напоминала ту Марину, которая по-детски радовалась криворучковским скаляриям. Она была бледна, томна и испуганна.

– Проходи, – по-деловому пригласил ее в квартиру Рыбарь, провел в комнату и сразу усадил за стол. – Так! Вот задачник! Решаешь по каждому разделу контрошки по одной задаче и пишешь вот на этих бумажках мелко, но разборчиво. Ясно?