Светлана Лубенец - Люби меня, как я тебя

– Это им кажется, – скривился Антуан. – Я всегда одинаковый…

Таня посмотрела на него и подумала, что она, пожалуй, согласилась бы сидеть даже и на последней парте.

– Итак, все встали и вышли к доске! – скомандовала Кира Геннадьевна.

7-й «А», гремя отодвигаемыми стульями и переговариваясь, лениво выполз из-за своих парт и скучился у доски.

Кира Геннадьевна достала из сумки листок бумаги и сказала:

– Сейчас я буду читать по две фамилии тех, кого решила посадить на ряду у двери, а вы – без лишнего шума занимайте новые места. Первая парта: Любимова, Никоненко.

Аллочка Любимова вздрогнула и недовольно посмотрела на Славку Никоненко, который с независимым видом сразу направился к своему месту.

– Вторая парта: Прижняк, Рябков…

По мере заполнения одноклассниками ряда у двери Танино сердце билось все чаще и чаще.

– Последняя парта, – провозгласила учительница, а семиклассники замерли, затаив дыхание, – Дронова, Клюшев.

Вся женская половина класса завистливо выдохнула. Таня почувствовала, что готова расплакаться, но меньше всего на свете она хотела, чтобы кто-нибудь это заметил. Ей пришлось сделать усилие, чтобы слезы отхлынули обратно. Когда влажная пелена перед глазами рассеялась, Таня увидела, что Катя Дронова уже сидит на своем новом месте с таким торжествующим видом, будто сейчас рядом с ней усядется сам Леонардо Ди Каприо, который по этому случаю срочно прилетит прямо из Голливуда. А тот, кто для девочек 7-го «А» был не хуже Леонардо, а именно Антуан Клюшев, сел с Катей рядом с бесстрастно равнодушным лицом. Продолжение процедуры рассадки Таню уже интересовало мало, и она, как и Клюшев, совершенно без выражения каких-либо эмоций села на четвертую парту в среднем ряду вместе с Димкой Васильевым.

Через несколько минут все заняли новые места, если не считать Веньки Козлова, который остался сидеть на первой парте у окна. Один, как всегда.

– Вот так вы и будете сидеть в любом кабинете! – Голос классной руководительницы по-прежнему был строгим. – На обложку журнала я приклею список, так что не вздумайте пересаживаться! И еще… – Кира Геннадьевна развернула другой лист бумаги. – Сейчас я прочитаю вам фамилии ответственных за рассадку и за дисциплину своей колонки. Этими ответственными будут: Клюшев, Осокина и Комиссаров.

– И что мы должны делать? – спросил Петя, который был явно не в восторге от новой должности.

– Стучать будешь на всех! – мстительно заметил ему Винт.

– А если я не хочу? – Петя заерзал на парте.

– А если не хочешь, то за каждое безобразие в твоей колонке будешь отвечать сам! – Кира Геннадьевна раздражалась все больше и больше.

– Это же несправедливо! – возмутился Антуан.

– Неужели? – довольно зло рассмеялась классная руководительница. – А разве справедливо, что учителя, которые должны давать вам знания, вместо этого вынуждены уроки напролет бороться с вашей болтовней и недостойным поведением?

Ни Антуан, ни Петя не нашли, что на это возразить, и Кира Геннадьевна продолжала:

– Я специально назначила ответственными тех, кого больше всех уважают в классе, и надеюсь, что вы все, – она обвела глазами свой 7-й «А», – не станете их подводить.

Все последующие уроки после этого классного часа 7-й «А» сидел так тихо, что ненавистная Люка решила, будто нашла самый верный способ борьбы с этими отвратительными детьми.

– Ишь как присмирели! – злорадствовала она. – Знайте же: теперь чуть что – моментально окажетесь у директора вместе с родителями!

Таня подумала о том, что с большим удовольствием лично облила бы ее водой, и не просто отстоянной, а с каким-нибудь ядовитым удобрением.

После уроков девочки возвращались домой все вместе.

– Кать, ну расскажи, – дергала Дронову за рукав Аллочка Любимова, – как там Антуан?

– Пока… никак, – вынуждена была признаться та. – Но ведь это только начало! Кстати, на истории он попросил у меня карандаш и линейку… для таблицы.

– Ну а ты? – не отставала Аллочка.

– Карандаш дала, а линейку мне вчера Ряба сломал…

– Вы, девчонки, совсем помешались на Антуане, – рассмеялась Оля Авласович. – Как ненормальные, честное слово: Антуан то, Антуан се… Будто на нем свет клином сошелся!

– Можно подумать, тебе Клюшев не нравится! – насмешливо спросила ее Таня.

– Нисколечко! А тебе? – лукаво посмотрела на нее Оля.

Таня внутренне вздрогнула, но опять вовремя совладала с собой и ответила:

– Да так… С ума не схожу… как некоторые… – И она с легким презрением посмотрела на Аллочку.