Светлана Лубенец - Любовь в противогазе

– Николай Васильевич, почему у нас так много штрафных очков? – спросил Митя.

– Он еще спрашивает! – возмутился учитель. – Да на вас противно было смотреть! Ни строя удержать не могли, ни в ногу идти. А уж пели – как стадо медведей… Или не медведей… В общем, как будто вам всем это самое стадо медведей не только уши отдавило, но и все остальное!

– Медведи стадами не ходят, – зачем-то сказал Толоконников и в огорчении поплелся в класс, поскольку как раз прозвенел звонок на урок. До медицинского кабинета он так и не добрался.

Все остальные перемены тоже оказались заняты разными неотложными делами, и где-то в середине последнего, пятого урока, которым была его любимая информатика, Митя сообразил, что теперь уже глупо идти жаловаться на живот. Не поверят, да и в медкабинете уже, наверное, вовсю готовятся к девчачьим соревнованиям. Все-таки он попросился выйти из класса в надежде, что в пустынном коридоре школы его озарит каким-нибудь решением. И его озарило.

После звонка с урока преподаватель информатики Игорь Дмитриевич, записав на доске домашнее задание, сказал:

– Все! Бегу в спортзал! Я сегодня в судейской комиссии! Дежурные, вот ключ! – он положил его на кафедру и уже от дверей крикнул: – Доску вымойте – и все; больше ничего не делайте! Некогда сегодня убираться! Ключ в зал принесете!

– Девчонки! – обратился к Птичьему базару Джек. – На вас вся надежда! Сколько мы там наподтягиваемся, никому не известно, а вы и в прошлом году здорово бинтовали! Постарайтесь уж и сейчас, а?

Это его последнее «а?» прозвучало так жалобно, что сама Малинина поспешила его успокоить:

– Нас и просить нечего! Одна Лариска чего стоит! Бинтует, как заправская медсестра! Да и Ксюшка тоже! Ручонки так и мелькают!

Джек посмотрел на Любу с такой благодарностью и любовью, что всему Птичьему базару, кроме Таси Журавлевой, стало завидно. Свой взгляд, полный такого же безграничного чувства, Тася обратила к Мите Толоконникову, но он собирал в рюкзак тетради и ничего не заметил. Несмотря на это, Тася счастливо улыбнулась. Сейчас они быстренько забинтуют пару-тройку статистов, ответят на вопросы, а потом она пойдет с Митей в парк. Они будут кататься на машинках и сидеть близко-близко друг к другу. От приятных размышлений Журавлеву оторвал возглас Летяги:

– Чего-то дверь не открывается?

– Совсем ты обессилел, Толик, как я погляжу! – сердито заметил ему Джек. – Как подтягиваться будешь?

– Иди сам попробуй, а я посмотрю, – буркнул Летяга и принял самую независимую позу, на которую только был способен.

Пока Джек застегивал кучу «молний» на своем новом рюкзаке, в дверь успел толкнуться Сеня Головлев.

– Точно, пацаны! Дверь не открывается! Заклинило! – крикнул он.

Тут уж Джек вынужден был бросить рюкзак и подбежать к двери. Она действительно не открывалась. Рядом моментально собрался весь класс.

– Как это не открывается?

– С ума сошли, что ли?

– Толкните посильнее! – неслось со всех сторон.

– Ну-ка, отойдите! – крикнул Сеня.

Одноклассники послушно разошлись в стороны. Сеня разбежался и всем своим могучим телом врезался в дверь. Она даже не дрогнула.

– Закрыта! На замок! – констатировал богатырь, потирая здорово ушибленный локоть. – Наверно, Игорь Дмитрич нечаянно закрыл нас на ключ… машинально…

– Машинально? Нет! Он же оставил ключ! Вот кретины! – стукнул себя по лбу Джек. – Сейчас откроем! – Он повернулся к кафедре, на которой должен был лежать ключ, и пробормотал: – Э! А где ключ? Кто взял ключ?

В классе повисла напряженная тишина. Как всегда первой пришла в чувство Тася.

– Ребята! Хватит! – строго сказала она. – Пошутили – и будет! Отдайте ключ! У нас уже почти совсем не осталось времени! Через… – она посмотрела на часы, – … семь с половиной минут начнутся соревнования!

– А если опоздаем, штрафное очко или даже несколько нам обеспечено… – сообщил расстроенный Джек.

– Ну вот! Только собралась проявить сознательность – и на тебе! – Люба Малинина швырнула на стол свою нарядную сумочку. – И что ты собираешься делать, ротный командир?

– Не знаю… Давайте стучать, что ли…

– В эту дверь стучать можно до конца света, – бросила ему Люба. – Никто не услышит.

Одноклассники с Малининой согласились. Поскольку в кабинете информатики находились материальные ценности в виде тридцати персональных компьютеров, дверь была массивная, металлическая, со стороны класса обитая мягким кожзаменителем. По этому кожзаменителю стучи не стучи – никакого толку. Кричать тоже смысла не было, поскольку от основного коридора кабинет был отделен тамбуром, в котором вряд ли кто окажется сейчас, когда по всей школе идут соревнования «Зарницы».