Ирина Щеглова - Свидание по приколу

В довершение ко всему, мы даже сходили напоследок на танцы, и ничего страшного не произошло, зато плясали от души! Тем более что играли в тот день наши, мы их так и называли «наши», музыканты. Как же мы веселились! И так было жаль уезжать! Сколько же я всего упустила!

Правда, Генка все-таки затащил нас в местный краеведческий музей, расположенный в правом крыле здания, когда-то бывшего храмом.

Мы поднялись по узкой крутой лестнице на второй этаж, где оказались единственными посетителями. Только теперь я обратила внимание на непривычно толстые стены и сводчатые окна. Как же я до сих пор не обратила внимания на это! Наверное, раньше потолки и стены были украшены фресками и лепниной. А там, где теперь зал бракосочетаний, горели свечи и лампады перед ликами святых, вместо вальса Мендельсона пение церковного хора возносилось под купол…

Тетенька-экскурсовод несказанно обрадовалась нам, провела по небольшому помещению, показала макет крестьянской избы, такой низенькой мазанки с соломенной крышей; всякую утварь: горшки и плошки, прялки, хомуты, старинную одежду, повседневную и праздничную. Был здесь застекленный стенд со старинными медалями и монетами. По стенам развешены увеличенные фотографии поселка в разные годы, начиная с дореволюционных времен. Я, наконец, увидела, какой была церковь до того, как ее переделали. Она возвышалась прямо напротив вокзала и была самым высоким зданием в селе. По тем временам это село было довольно большим, растянувшимся на несколько километров вдоль тракта, так тогда называли дороги. Особенную гордость у экскурсовода вызывали находки, относящиеся к глубокой древности: несколько бронзовых фигурок, изображающих людей и животных, и даже каменные наконечники стрел.

Мы поблагодарили экскурсовода и шумной толпой вывалились из музея.

– Все-таки хорошо, что Данька уехал, – словно невзначай бросил Генка.

Наташка и Вовка промолчали, но под молчанием скрывалось согласие, просто они ждали моей реакции. А я только пожала плечами. Для них все закончилось, но мне еще предстояла встреча с Данькой.

Последний вечер перед отъездом мы провели вдвоем с Наташкой. Хотелось тишины. Побродили по лесу, я с грустью заметила первые пожелтевшие листья. Скоро осень. Очень-очень скоро…

Днем встретилась с ребятами, попрощались просто, с обычными обещаниями писать и звонить. Они пообещали выйти утром к электричке.

Наташа ушла на закате, я проводила ее немного и вернулась.

Позвонила Вале, мы поговорили как ни в чем не бывало. Она пожелала мне счастливого пути. О Даньке ни слова.

Вот и все.

Мы выехали двадцать пятого. Бабушка поддержала мою идею поехать пораньше. Я сказала, что хочу пообщаться с теткой и двоюродным братом, потому что мы в этом году так и не увиделись; погулять по большому областному городу… К тому же у бабушки были свои дела. Дед не любил оставаться один, но, поворчав, отпустил нас вместе.

Дом, где раньше жили дед с бабушкой, совсем рядом с вокзалом – одна трамвайная остановка. Такие дома называют «сталинскими», у них толстые стены, гулкие широкие лестницы, большие площадки, и высокие потолки в квартирах.

Я помню этот дом с самого раннего возраста: темный запутанный коридор с множеством дверей, я в них всегда путалась. Потом только поняла: те, которые двустворчатые – ведут в комнаты, а те, которые обычные – в ванную, туалет и кухню…

Теперь в этой квартире живут моя тетя с сыном, а бабушка с дедом бывают наездами, в основном зимой.

Когда мы приехали, тети и брата еще не было. Нас встретил тихий сумрак, знакомый с детства. Я бросила вещи в комнату, побродила по квартире и все-таки решилась. Достала из кармана джинсов тот самый заветный клочок бумаги с номером Данькиного телефона.

Он ответил сразу, как будто все время ждал моего звонка.

– Приехала?

– Да, только что…

– Ты где сейчас?

– На Студенческой, – ответила я.

– Это совсем рядом со мной. Я зайду?

– Не сегодня. – У меня сбилось дыхание.

– Почему? – спросил он.

– Так будет лучше…

– Почему?

– Сейчас придет тетка с работы, брат… мы не виделись, – объясняла я сбивчиво.

– Мы тоже не виделись, уже несколько дней. Я соскучился.

– Перестань прикалываться!

– Правда.

– Ну, я не знаю…

Мои сомнения разрешила бабушка.

– Кира, с кем ты говоришь? – спросила она.

– Это Данька.

– Ах, да, ведь он в городе, – вспомнила бабушка, – так что, он зайдет?