Ирина Щеглова - Свидание по приколу

– Хорошо-хорошо, – согласилась я, – но сейчас у тебя есть девушка?

– Ах, вот ты о чем! Нет, ничего серьезного… Так, просто по приколу…

Он подпрыгнул, сорвал грушу и протянул ее мне.

– Очень вкусная, дуля называется. – Данька явно пытался сменить тему.

– Спасибо, только ее помыть надо…

Данька показал на колонку.

– Идем!

Я сполоснула грушу, пока он держал ручку, напилась ледяной воды, даже зубы заломило. Потом пил Данька, прямо из бьющей о камни струи.

Грушу мы съели пополам, откусывали по очереди, словно передавали друг другу поцелуи.

Сели на скамейку у чьего-то дома.

– Расскажи мне о себе, – попросил Данька.

Я рассказывала: о родителях, как они познакомились, учась в политехническом институте, о небольшом уральском городке, который я едва помнила и где прошли первые годы моей жизни, потом отца перевели в столицу, и я целый год жила у бабушки с дедом, это еще было во втором классе… Именно тогда я с Генкой познакомилась… Я говорила о своих друзьях, о школе…

Данька слушал, молча улыбался, а я поймала себя на мысли, что так улыбаются взрослые, умудренные опытом люди, когда слушают маленьких детей.

– Странно, – сказала я, – ведь ты старше меня всего на год? Почему же мне кажется, что я разговариваю со взрослым парнем, а не с мальчишкой, ровесником.

– Я давно уже не мальчишка, – резко ответил он, – с четырнадцати лет.

Пока я хлопала глазами, он продолжал:

– Это случилось в деревне, летом. Ей было двадцать. Ночью собрались у кого-то в сарае, пили самогон. Я до этого самогон не пробовал, а тут меня на «слабо» развели. Ох, и нажрался же я! Ничего не помню. И ее не помню… – Он помолчал. – Как будто упал в бочку с маслом… Мне потом утром показали то место, в камышах у реки, – Данька неожиданно рассмеялся. – Там все вытоптано было, как после стада коров. Вот так…

Мне показалось, что у меня пропал голос, слова застряли в горле, кашлянула:

– А потом что было?

– Ничего.

– Вы больше не встречались?

– Нет, она студентка, приезжала зачем-то на несколько дней… потом уехала, и все.

– Зачем ей ты, она же взрослая!

– Так она тоже пьяная была.

– Как глупо!

Наташкина история померкла и забылась. Я так и не решилась спросить у него ни о той девчонке, ни о скандале, с ней связанном. Воспоминаний и так было предостаточно.

Я спохватилась, когда уже перевалило за полночь. Давно пора домой. Я знала, что бабушка не спит, лежит в темноте и ждет меня. С дедом мы договорились о том, что я буду приходить не позже двенадцати, и он мне верил. Поэтому спокойно ложился и засыпал сном праведника, уверенный в моей честности. Но бабушка – совсем другое дело, она ни слова не скажет, только будет вздыхать все утро.

Данька проводил меня до калитки и, прощаясь, лишь слегка пожал руку.

Наташка прибежала с самого утра.

Уселась на край моей кровати и так вздыхала, что я проснулась и, с трудом разлепив глаза, уставилась на нее, не понимая, снится она мне, или на самом деле сидит и ждет моего пробуждения.

– Что случилось? – недовольно простонала я.

– Она еще спрашивает! – быстрым шепотом заговорила Наташка, – да я еле дождалась, когда родители уйдут! Сразу к тебе.

Вид у нее был тот еще.

– Наташ, я уснула часа в два. – Я попыталась забраться под одеяло, но подруга беспардонно стянула его с меня и начала тормошить:

– Не спи! Как ты можешь? Я из-за тебя всю ночь глаз не сомкнула! Рассказывай, что вчера было.

Я вздохнула обреченно, приподнялась, попыталась протереть глаза:

– Ты просто издеваешься.

– Ничего-ничего, человеку вполне достаточно восьми часов для полноценного отдыха, ты его почти получила.

– Вот именно – почти…

– У меня мало времени, – заметила Наташа, – в двенадцать мама придет на обед, так что поднимайся!

Я разозлилась. Ну с какой стати я должна подчиняться Наташкиной глупости, зависеть от графика работы ее родителей, и вообще! Какое мне дело до всего этого? Ведь у меня-то каникулы!

Но Наташка была неумолима. Пришлось вылезать из-под одеяла, тащиться на веранду, чтоб плеснуть в лицо холодной воды и поставить чайник на плиту.

Дед ушел с утра на рынок, он всегда сам ходит за покупками. Бабушка жарила оладьи.

– Вот и хорошо, – сказала она, – как раз горяченькие оладушки вам на завтрак.

Мы уселись на диване, пододвинув к нему табурет с чашками, оладушками и мисочкой сметаны.

– О, какая роскошь! – воскликнула Наталья. – Я теперь всегда к вам буду на завтрак приходить.