Елена Усачева - Закон популярности

Для исполнения первой части плана он отправился к Быковскому.

– Бык, ты дома? – сразу перешел он к делу, как только в телефонной трубке раздался голос Павла. – Открывай дверь, гости идут.

– Я не могу, – глухо отозвался Быковский.

– А меня это не колебёт! – рявкнул в трубку Васильев. – Шоу кончилось! Открывай и все!

Павел еще пытался что-то возражать, но слушать это Андрюха не стал. В конце концов, его не волнуют проблемы Быковского. Хочет Павел от всех прятаться, пускай прячется. Но он его на улицу вытащит!

Васильев с яростью вдавил кнопки домофона. Запела, запиликала, просыпаясь, связь.

– Да, – раздался на том конце холодный голос.

– Открывай! – рявкнул Андрюха так громко, что во дворе залаяла испуганная собачка.

– Что тебе надо? – Казалось, еще чуть-чуть, и голос одноклассника совсем растворится в проводах.

– Поговорить надо! Вылезай! – шарахнул кулаком по косяку Васильев.

– Я не могу. – Голос был все такой же равнодушный.

– Не можешь – научим, не хочешь – заставим! Открывай, а то я тут вообще дверь сломаю.

– Меня на замок закрыли, я тебя все равно впустить не смогу.

Долгую секунду Андрюха смотрел на домофон, словно в подтверждение только что сказанных слов оттуда должен был выскочить Павел и все это повторить еще раз.

– В каком смысле закрыли? – переспросил он.

– Мать, уходя, теперь запирает дверь, чтобы я никуда не ушел.

Это заявление было настолько абсурдным, что Васильев несколько раз моргнул, прежде чем смог говорить дальше.

– Зачем?

– Затем! – буркнул Павел, и голос его стал еще глуше. – Она боится, что я в Махачкалу уеду.

– А ты собираешься? – глупо хихикнул Андрюха. Он так и видел, как Быковский, нагруженный баулами и чемоданами, мчится по железнодорожному вокзалу, а следом за ним бежит его мама и требует, чтобы он немедленно повязал шарфик, вытер носик и надел калоши.

– Да какое тут собираешься, если я неделю из квартиры выйти не могу! – в сердцах выдохнул он.

– Черт! – растерялся Васильев. – Мне поговорить с тобой надо!

– Звони по телефону.

– Нет, мне надо, чтобы ты вышел!

Повисла пауза.

Андрюха задрал голову.

– Покажи, где у тебя балкон!

Противно свистнул, отключаясь, домофон. Запоздало Васильев пожалел, что не спросил, куда выходят окна, во двор или на улицу. Но не успел он об этом подумать, как вздохнула балконная дверь на четвертом этаже, нехотя отлепляясь от косяка. В узкой щели появилось бледное лицо Быковского.

Васильев машинально прикинул высоту.

По решетке первого этажа, там козырек, потом балкон. И все. Дальше некуда.

– Ну, чего? – В тонком свитере Павлу было холодно.

– Давай я тебя оттуда вытащу? – расстроенно предложил Васильев.

– Зачем? – дернул плечом Павел. – Мать успокоится, сама меня выпустит. У нее это бывает.

– Мне надо, чтобы ты вышел! – снова стал заводиться Васильев, только теперь уже от новой волны безысходности. – Ты должен к ним пойти и сказать, что я не виноват!

– Ты мне это уже говорил, – с равнодушием кассового аппарата произнес Быковский. – Ты знаешь, это уже, по большому счету, неважно.

– Это тебе там неважно, – Андрюха ткнул пальцем в балкон, – а у нас, здесь, – он топнул ногой, – очень даже важно. У нас из-за тебя война! Ашки буянят. Ну, хочешь, я тебе с твоей Махачкалой помогу?

– Как? Отправишь меня посылкой?

– Бандеролью!

– Да ладно, – поморщился Павел. – Не сегодня завтра все успокоится, и мы уже на месте во всем разберемся. Подожди пару дней.

– Я не могу ждать! – выпалил Васильев. – Я не собираюсь ждать. Я сейчас вызову Службу спасения, и они тебе сломают дверь!

– Ты чего, офонарел? Кто мне ее потом ставить будет? Все, иди отсюда. В школе потом поговорим.

– Не будет никакого потом! Ты чего, тупой? – заорал на весь двор Андрюха. – Пока они еще там, надо идти и все им объяснять! Ты знаешь, кто привел Алекса?

– Да какая разница! – тоже стал заводиться Быковский, выходя на балкон окончательно. – Это дело вообще никого не касается, только меня и его! А если Сидоров проговорится, то будет последней сволочью.

– Это ты будешь последней сволочью, если отсидишься за мамочкиной юбкой.

– Да отстаньте вы от меня все! – перегнулся через перила Павел. – Все!

– Уйди с балкона! – раздался за спиной Васильева тяжелый одышливый голос. – Я вот поднимусь, устрою тебе!

К Андрею шла невысокая тучная женщина с сумками в руках. Сквозь толстые линзы очков она недовольно поглядывала наверх.