Александр Барков - Мои друзья

Бельчонок вылез на крышу и, боязливо оглянувшись, не спеша побежал по карнизу к водосточной трубе. С нее прыгнул на старый тополь.

Мария Ивановна погрозила зверьку пухлым пальцем и ушла в дом: теперь-то Петька образумится.

Вернувшись из школы, мальчик сразу заметил пустую голубятню.

Долго махал платком над головой, звал беглеца:

— Скок! Скок!

Наконец бельчонок зацокал. И тут случилось невиданное… Когда Петя залез на тополь, бельчонок спустился на нижнюю ветку и прыгнул ему на плечо. Неуклюже ткнулся носом в щеку мальчика. А Петя в отчаянии: «Как быть дальше? Теперь мать обязательно прогонит бельчонка…»

И Петя уходит с бельчонком на плече. Так он и шагает по городу. Тонкий, голенастый, потерянный мальчик, чем-то похожий издали на маленького клоуна. Миновав площадь и несколько кривых переулков, останавливается у игрушечного магазина на углу улицы Чкалова. Там, за витриной, плюшевый мишка играет на трубе, машут крыльями забавные пингвины, качаются на качелях обезьяны. Рядом — железная дорога. Поезд совсем как настоящий. Точно такой, на котором служит проводником Петькин отец. Сейчас поезд отца мчится в далекую Алма-Ату. Отец сказал Пашке: «Алма-Ата значит по-казахски „отец яблок“».

Внезапно бельчонок испуганно вздрогнул и прервал раздумья мальчика. Петька повернулся и увидел малыша в кепке, съехавшей на ухо.

Малыш разинул от восхищения рот:

— Ручной? Продаешь?

— Нет, — коротко бросил Петька и, глянув на малыша, добавил: — Тебе… Тебе так отдам…

— Задаром? — удивился малыш.

— Да, бери, бери… — Петька протянул зверька. Его Скок зовут. Только ты за ним ухаживай.

— Как же?! — посерьезнел малыш. — У нас кролик Маркиз летом жил. Проводишь меня? А то еще убежит…

— Где ты живешь?

— Возле планетария.

— Ого. А сюда зачем приехал?

— В зоомагазин. Морскую свинку купить. А он сегодня закрыт.

— Свинку?

— У меня день рождения. Папка говорит: бери свинку.

— Ладно, тогда поехали.

Счастливый малыш спрятал бельчонка за пазуху, и ребята побежали к остановке. Сели в трамвай.

— Как тебя звать? — спросил Петя.

— Отгадай…

— Василек — глаза голубые.

— А вот и нет, — малыш шмыгнул носом и протянул: — Его-о-рушка…

— Егорушка — веселый скворушка! — Петя засмеялся и поправил малышу кепку.

А «веселый скворушка» долго рылся в карманах и опустил в кассу деньги вместе с семечками.

Пассажиры улыбнулись.

Трамвай долго кружил по городу. Но вот за окном мелькнули вывески клуба туристов, библиотеки, и показалась шарообразная стеклянная крыша планетария. Наконец они дома.

— Кого-то принес! По глазам вижу… — певучим голосом сказала мать Егорушки.

— Бельчонка, — так же певуче ответил сын.

— Да ну?! — удивилась мать.

И Егорка вынул из-за пазухи рыжего зверька.

— Вот… Петя подарил.

Гость смутился и отступил к двери.

— А ты куда? — остановила его мать. — Чего испугался? Садись.

Лицо у Егорушкиной матери доброе, с чуть заметной родинкой на щеке.

И Петя сел. Не спеша осмотрел комнату. На стене он заметил портрет женщины в военной форме, с орденом на груди. Лицо молодое, круглое, но улыбка та же. «Она», — догадался Петька и, успокоившись, сказал:

— Ему у вас хорошо будет.

— Пусть живет, — кивнула Егорушкина мать. — На балконе места хватит. Только ты его навещай.

— Хорошо.

— А теперь к столу садитесь, У нас Егорке сегодня семь исполнилось.

За чаем мать вспомнила свое детство. Таежный поселок Вилим. Избу деда Терентия. Там у них вечно гостили ежи, зайцы, белки и даже медвежонок Сынок. Он очень любил бороться с ребятами и ни за что хотел сдаваться.

За столом то и дело смеялись. А к вечеру пришел с работы отец, и тогда все принялись мастерить для бельчонка клетку. И было Петьке в чужом доме совсем не одиноко, а тепло и радостно.

И теперь Петька частенько ездит на трамвае через весь город к планетарию.

Вовка сидел за столом и готовил уроки. Вдруг в окно кто-то стукнул. Поднял глаза от тетради и увидел взъерошенного бесхвостого воробья.

Воробей махал крыльями, отчаянно чирикал…

Мальчик улыбнулся. Во дворе светло, весело! Ни вчера, ни позавчера он ничего такого не замечал. А сегодня… И этот бесхвостый воробей, и серый ноздреватый снег на подоконнике, и синие тени берез у ворот — все, казалось, говорило: близится что-то радостное, праздничное, голубое.

Вовка даже продекламировал: