Эдуард Успенский - Повести и рассказы для взрослых детей

По телевидению изо дня в день рассказывалась биография Гарднера, ученые говорили о потрясающих возможностях компьютеров, букмекерские конторы принимали ставки.

Перед первой партией расклад был такой: десять к одному в пользу компьютеров. Человечество больше верило в искусственный разум, чем в свой.

– Ничего, – шептал, стиснув зубы, Марк, – вы у меня еще попляшете! Я проучу вас, тупые собаки.

Марк сидел за шахматным столиком один посреди огромной сцены. Кресло противника было пусто. Ходы Марка передавались в таинственное подземелье фирмы «ФИЛЛИПОК», где находился компьютерный мозг. И уже оттуда поступали ответные ходы. Это напоминало фантастический фильм: матч с невидимкой.

Пустое кресло противника… Марк ждет ответного хода, и вот доска оживает, шахматы приходят в движение… Одна из фигур без всякого к ней прикосновения перемещается по доске на несколько клеток и застывает в молчаливой неподвижности.

Марк пытается представить своего противника, наделить его человеческой внешностью… Так было бы легче: чтобы победить, надо возненавидеть… Но невидимка не поддавался идентификации, все фантазии Марка растворялись в воздухе над пустым креслом…

Очевидно, противнику больше всего подошла бы внешность злодея – таким презрением и надменностью отличались его ходы. Он не просто хотел выиграть, а навсегда уничтожить жалкий человеческий разум. Но в неведомом облике, а скорее в поведении злодея, было нечто, чего Марк пока еще не мог понять, какая-то странность, которая разрушала этот злодейский бесстрастный счетно-машинный образ.

После первых пяти встреч счет был пять-ноль в пользу противника, и Марк не видел способа изменить ситуацию.

На маленьком островке, неподалеку от Нью-Йорка, всего тридцать минут на прогулочном катере, среди зелени прибрежных кустов состоялось экстренное совещание «Союза оранжевых».

Чтобы не вызывать подозрения, добирались группками: парни с девушками, кто на своей лодке, кто на катере, кто на надувном матраце. И никто не поверил бы, что эти люди в плавках, купальниках, собравшиеся с корзинами снеди и бутылями вина, – представители самой высокой научной элиты страны. Вернее, той ее невостребованной части, которая отказалась выполнять функции придатков машин. Все понимали, что проигрыш Гарднера окончательно подорвет веру в человеческий разум.

– С этим смириться нельзя!

– А что делать?

– Взорвать этого кибера! Чертов мозг!

– И что мы этим докажем? Что у нас самих мозгов нет!

– Надо помочь Гарднеру. Собрать лучших шахматистов. Пусть считают варианты.

– Они уже считают, а что толку?

– Чтобы лучшие шахматисты не обыграли машину, это же бред. Такого не может быть.

– Здесь что-то не так. Надо проникнуть на фирму.

– Надо. Только фирма охраняется, как самый богатый банк.

Представители элиты поговорили, пообсуждали, поизливали друг другу души и разошлись, так ничего и не придумав. Решили собраться через неделю уже с конкретными идеями. На сегодня конкретных идей не было…

А впрочем, была. Из прибрежных кустов за ними внимательно наблюдали два темных глаза, а загорелые ушки внимательно вслушивались в разговор. Это был… Рэй.

Мальчик и сам давно ломал голову, как помочь Гарднеру. Чтобы не осложнять ситуацию, он не хотел раньше времени вылезать на свет. Он шел параллельным курсом. Он следил за матчем и приходил в ужас от его результата. Что делать? Как помочь другу?

И вдруг Марка осенило. Это было, как вспышка молнии. Все его подозрения, сомнения, интуитивные догадки соединились в одно блестящее резюме: «ФИЛЛИПОК» – не просто искусственный разум, в нем есть что-то человеческое. Машины не могут испытывать чувства, а его противник явно его презирал.

Марк решил проверить свою догадку. Он не сказал своим товарищам ни слова. Он пошел на шестую партию с четким планом игры – вызвать у противника еще большее презрение к себе, играть слабее своих возможностей. Если его подозрения справедливы, противник хоть на мгновение должен потерять бдительность.

В Нью-Йорке в этот день стояла тропическая жара. Влажный, как в бане, воздух, едва различимое сквозь туман солнечное пятно.

Как было хорошо в прохладе зала сидеть за шахматным столиком и плести свою интригу, слушая дыхание зала в полумраке за спиной. Приближалась кульминация. Марк шел по обрыву пропасти… Еще чуть-чуть… Еще шажок…