Юрий Коваль - Избранное

Тут Катька дёрнулась, натянула верёвку и нацелила рога прямо на Лёлю.

«Мнэ-э-э!» – закричала она.

– Это коза, – объясняла мама. – Катька. Понимаешь – коза! Ну вроде как маленькая коровка.

Лёля не знала, что такое коза. В Полыновке не держали коз, а только коров и овец. Полыновцы думали, что коза уж больно на чёрта похожа.

– Козье молоко очень полезно, – рассказывала мама. – Умные врачи велели мне его пить. И тебе, Лелесь, надо будет пить Катькино молоко. Согласна?

Лёля кивнула. Она была рада, что мама вернулась. Тут уж что угодно выпьешь, лишь бы мама дома была.

Лёлю снова уложили в постель. Но она всё ворочалась, всё думала о том, что наконец-то мама вернулась, и ещё она думала о чёртовой козе Катьке. Вот ведь рогатое чудовище! Наверно, все смеяться будут. Что там ни говори, а уж больно на чёрта похожа.

Лёля всё ворочалась, а мама с Дуней шептались, и странные слова доносились до Лели:

– Перемены… перемены… ожидаются перемены… это всё «волчки»…

– Ну что там за перемены? – спросила наконец Лёля, – где «волчки»?

– Спи, – подошла к ней мама. – Спи.

Но Лёле никак не спалось.

Мама вернулась в сторожку и снова потихоньку рассказывала Дуне новости из далёкого города Пензы, и опять доносилось:

– Перемены… во всей стране… перемены.

А издалека, из чулана, слышался странный плачущий голос козы Катьки.

Лёля ворочалась и вздыхала, ей тоже хотелось узнать новости из далёкого города Пензы, и наконец пришёл к ней дед Игнат.

Покашливая, присел он рядом с Лёлей.

– С козой приехали, – ворчал он, – на кой нам пёс коза? Сена теперь надо… отрубей…

Так ворчал дед Игнат, и понемногу, слово за слово, из ворчанья появилась сказка. Сказка про козла, про Катькиного брата.

В одной деревне жил ленивый мужичок.

Не было у него никакой скотины, а только козёл да баран.

Поленился мужичок накосить летом сена, а тут и зима пришла – нечего есть и козлу и барану.

Стали козёл да баран на весь двор реветь:

– Покорми нас, хозяин!

Рассердился ленивый мужичок, схватил кнут и давай стегать козла да барана:

– Вот вам сено! Вот вам отруби!

– Делать нечего, – сказал потом козёл. – Надо нам в лес убегать. Давай убежим в лес. Найдём там стог сена и станем жить.

– Давай убегать, брат Козьма Микитич, – баран говорит. – Хуже нам не будет.

Вот сговорились они. Козёл пошёл в дом и стащил у хозяина ружьё, заряженное пулями, а баран пустой мешок из сеней уволок.

И вот идут путём-дорогою. Козёл ружьё несёт, баран пустой мешок за собою тащит.

Вдруг видят – лежит на дороге волчья голова.

– Брат баран, – указал Козьма Микитич, – возьми эту голову да и сунь в мешок.

– А на кой нам пёс волчья голова, Козьма Микитич? – баран говорит. – И так идти тяжело.

– Возьми голову, брат баран. Придём на место – студень сварим.

– На кой нам пёс студень? – баран ворчит. – Нам бы сенца клок.

Но всё-таки послушался козла, взял волчью голову и в мешок положил. Шли они, шли путём-дорогою, и дорога-путь нырнула вдруг в лес.

– Холодает, Козьма Микитич, – баран говорит. – Хвост у меня иззяб.

– А вон, смотри-ка, огонёк в стороне. Пойдём к огню, согреемся.

И пошли прямо на огонь.

Глядь – волки! Сидят у костра, греются!

Семь волков-бездельников – семеро брательников.

– Ну, брат Козьма Микитич, – шепчет баран, – нам теперя крышка!

– Не робей, брат Баран Борисыч, а делай, как я велю.

Тут козёл подошёл к волкам:

– Здорово, ребята!

– Здравствуйте, Козьма Микитич, – скромно ответили волки.

– Ну вы чего тут расселись-то? – козёл говорит. – Замёрзли, что ли?

– Греемся…

– Ну-ну, – сказал козёл, – конечно… холодает… Это, Баран Борисыч, чего у тебя там в мешке-то? Давай-ка сюда! Надо нам студень сварить. Главная забота против холоду – это чтоб не замёрзнуть с голоду. Тащи, короче.

Смотрят волки на козла да на барана и думают: «Вот он, ужин-то!»

– Подвинься-ка! – сказал козёл старшему брательнику. – Расселся тут. Дай-ка и мне к огню пригреться, копыта свои старые потомить… Ну, ты чего там, Баран Борисыч, доставай-ка из мешка волчью голову. Да только смотри, выбирай, чтоб старый волк был, чтоб студень вышел понаваристей.

Баран вынул из мешка волчью голову и подал козлу.

– Вот тут есть какая-то, – сказал он и закашлялся. – Не знаю, сгодится ли, Козьма Микитич?

– Не та, – сказал козёл. – Там, в мешке, есть другая голова, позубастее! Тащи её!