Вера Чаплина - Фомка – белый медвежонок. Рассказы

Однажды, гуляя с Лоськой по Зоопарку, я встретила сторожа. Сторож был новый, только недавно поступил. Он не знал, что Лоське разрешают рвать ветки, и стал ругаться, что я позволяю ему портить деревья. Несколько раз я старалась ему объяснить, что Лоське можно, но он так кричал, что даже ничего не слышал. Когда Лоська услыхал крик, он перестал есть и внимательно разглядывал махавшего руками сторожа, потом прижал уши и, высоко поднимая передние ноги, медленно пошёл на него. Лоська был очень страшен. Даже я испугалась его в этот момент. Глаза налились кровью, и вся шерсть поднялась дыбом, отчего он казался непривычно большим. Испугался и сторож.

Недалеко от того места, где мы стояли, было помещение обезьянника. Сторож бросился туда и едва успел захлопнуть дверь, как Лоська поднялся на дыбы и два острых копыта оставили на двери глубокий след. Неудивительно, что после этого его стали бояться ещё больше.

Лоська был очень ревнивым. Если я ласкала при нём какое-нибудь животное, он злился и старался его ударить копытами.

В Зоопарке у меня было много четвероногих друзей. Когда я гуляла с Лоськой, то заходила иногда поласкать их. Заходила к своему ручному волку. После истории в львятнике Лоська боялся зверей, но ревность брала верх. Он бросался к клетке, становился на дыбы и бил передними ногами по решётке. И вот, с одной стороны волк, а с другой – лось старались достать друг друга.

Осенью привезли в Зоопарк ещё одного лосёнка. Звали его Васькой.

Васька был ручной, и чтобы ему не было скучно, его поместили вместе с Лоськой.

Но ни в первый, ни в следующий день они не познакомились. Ели из разных кормушек, ходили в разных частях загона. Можно было подумать, что лосята чего-то не поделили, так строго держались они каждый своей стороны. Всё это делал Лоська, и всё потому, что я больше занималась Васькой. Раньше я ласкала одного Лоську, и теперь, с появлением соперника, он заметно злился.

Несколько раз Васька пытался завязать с ним знакомство – подходил ближе, дружелюбно тянулся к нему мордой, но Лоська упорно сторонился, и с каждым днём назревала вражда.

Однажды я вошла в загон. Васька побежал за мной и незаметно для себя переступил через ту невидимую границу, которая делила их загон.

Словно ураган, налетел на него Лоська. Сшиб с ног, стал бить копытами. Оглушённый Васька лежал на земле. Напрасно я пыталась его защитить: ни крики, ни удары подоспевшего ко мне на помощь сторожа не помогали. Лоська так остервенел, что не замечал их. Наконец с большим трудом Ваське удалось подняться. Преследуемый Лоськой, он бросился бежать. Бедняга так растерялся, что даже не пробовал защищаться, только пытался уклониться от ударов и жалобно кричал. От этих криков или оттого, что надоело, но, загнав Ваську в домик, Лоська оставил его в покое.

После этого он держал его в постоянном страхе. Занял обе кормушки и весь загон, давал есть урывками и часто бил. В плохую погоду выгонял из домика, в хорошую – загонял туда.

Бедный Васька! Укрощенный Лоськой, он больше не сопротивлялся, подчинялся во всём, и всё-таки ему попадало, особенно если он подходил ко мне. У Васьки даже образовалась привычка при виде меня убегать.

К осени Лоська сильно вырос. Он стал такой большой, что легко перескакивал через изгородь загона, и его перевели в другой.

На новом месте было куда лучше. Много зелени, травы, много места для игр и движений. Хуже только потому, что загон находился на другом конце парка, и я реже туда ходила. Лоське это не нравилось. Он привык видеть меня целые дни и теперь заметно скучал.

Зато сколько было радости, когда я приходила! Лоська ходил за мной по пятам, тёрся о меня мордой и, как прежде, ласково щипал губами лицо. Иногда начинал играть. Находил «врага» – щепочку, комочек земли или ветку, – бросался на него, бил ногами, топтал или вдруг скользящим, размашистым шагом убегал и долго носился по загону. Делал это Лоська обычно утром, очень рано, когда не было публики и никто ему не мешал. Остальную часть дня он лежал или гулял по загону.

Так прошла осень, наступила зима. Зимой у меня заболел сынишка. Я ушла с работы и сидела дома. Лоська заскучал. Всё время ходил по загону и кричал. Через несколько дней мне позвонили по телефону и сказали, что Лоська болен, и не ест.

Я пошла в Зоопарк. По шагам, по скрипу снега Лоська сразу узнал меня. Вскочил, бросился навстречу, потом к кормушке – и долго и жадно ел. – Ушла я потихоньку, прячась, чтобы Лоська не увидел. Обернувшись в последний раз, я видела, как метнулся он к изгороди, и долго ещё слышала его протяжный крик.