Николай Олейников - Боевые дни [Рассказы, очерки и приключения]

А её лакеи волнуются и беспокоятся. Они усиленно допрашивают нас о сроке восстания.

На нас клевещут и доносят, угрожают, умоляют, вопрошают и допрашивают.

Наш ответ:

Рабочие и солдаты возьмут власть тогда, когда они найдут это нужным.

В кабинет министра Коновалова ворвался глава правительства Керенский. Он был во френче и жёлтых сапогах.

— Вы знаете, какое сегодня число? — хрипло закричал он.

— Знаю. Двадцать… второе октября, — ответил Коновалов, надевая пенсне.

— Не в этом дело, — нетерпеливо сморщился Керенский. — Сегодня выступают большевики.

— То есть как это — выступают?

— А так. Сегодня ведь будет проводиться день Петроградского Совета. Всюду на заводах организуются митинги. Ну, и весьма возможно, что большевики восстанут.

Отдышавшись немного, Керенский начал успокаивать сам себя:

— Хотя, положим, восстать они не могут… У Временного правительства найдётся достаточно твёрдости и силы, чтобы усмирить предателей родины, но всё-таки надо быть начеку. Между прочим, — добавил он, — известно ли вам, что в Народном доме большевики готовят нам генеральный бой?

Он сел в кресло против Коновалова и сейчас же забыл о том, что говорил минуту тому назад.

— Скажите, Александр Иванович, — обратился он к Коновалову, — где вы покупаете такие прекрасные воротнички? Хочу купить себе такие. Мне очень нравятся.

В тот день попасть в Народный дом было почти невозможно. Он был набит битком.

Солдаты и рабочие, съехавшиеся со всех концов Петрограда, переполняли залы, буфеты, коридоры.

Около четырёх тысяч человек пришли в Народный дом.

Но шума не было. Все, затаившись, чего-то ждали…

— Товарищи! — торжественно начал председатель. — От имени Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов будет говорить…

Председатель не докончил.

Стёкла зазвенели в зале от криков:

— Да здравствует Петроградский Совет!

Но вот овация кончилась. Наступила тишина, и оратор заговорил.

То, что он говорил, питерцы слышали не в первый раз.

Он говорил о том, что петроградские рабочие и солдаты твёрдо решили передать власть в руки Советов.

Он говорил о том, что через три дня откроется Второй съезд Советов и что пролетарии должны быть готовы к этому дню.

Он говорил о том, что только Советская власть выведет Россию и весь мир на настоящую дорогу.

Казалось, слушатели забыли обо всём на свете…

Солдат в изодранной шинели поминутно то снимал, то надевал фуражку, сам не замечая, что делает.

Женщина и жёлтом платке шевелила губами вслед за оратором и не чувствовала, как слёзы текут у неё по лицу. Она всё время кивала головой, как бы соглашаясь.

Было видно, что толпа пойдёт сейчас куда угодно.

Один меньшевик, который был на этом собрании, так писал о нём через пять лет:

«Я думал, что люди встанут сейчас на колени и запоют какую-нибудь неслыханную и страшную песню».

В этот решительный день люди и говорили, и слушали не так, как всегда.

Это был день смотра пролетарских сил.

Но вот доклад кончен. Докладчик предлагает резолюцию: бороться за Советскую власть.

— Кто — за?

В зале вдруг зашумел ветер. Это четыре тысячи человек враз подняли руки, как для клятвы.

Голосование кончено. Но никто не опускает руки.

Оратор продолжает говорить, а тысячи рук всё ещё подняты вверх. Оратор оглядел зал и воскликнул:

— Клянитесь! Клянитесь до последней капли крови бороться за власть Советов!

Оратор останавливается на миг.

— И пусть это ваше голосование будет вашей клятвой.

Несметная толпа держит руки.

Она согласна.

Она клянётся.

В этот день по всему городу, на всех заводах было то же самое.

Перед боем давались последние клятвы.

У Главного штаба остановился автомобиль.

Из автомобиля вышли три человека. Они быстро взбежали по лестнице.

— Здесь полковник Полковников? — спросили они.

— Да, командующий округом здесь.

Три человека вошли в кабинет полковника Полковникова.