Мария Ботева - Маяк - смотри!

Кто брызгал и кто разговаривал, удавалось видеть не всегда, временами. Одно время Эдвин видел, что над ним склонился Антоний, а немного спустя он его уже не замечал. Что касается Сладкой Н., то тут он не поручится, видел ли её вообще. Она как-то мерцала — то исчезала, то пропадала и лишь ненадолго появлялась то тут, то там. По крайней мере, рядом кто-то был, это чувствовалось. Антоний показался приморскому волку толстым, красивым, слегка кудрявым. Про Сладкую Н. он мог бы сказать только, что и она красива, пожалуй, даже прекрасна, особенно хороши её глаза — большие, яркие, синие. Но ничего более определённого про имена корабля сказать нельзя. В какой футболке склонялся Антоний, держал ли что-то в руке? Был ли, например, веер или, допустим, бусы у Сладкой Н.? Нам остаётся только догадываться об этом.

— Где моя Марта? — первое, что спросил Эдвин, когда его перестали брызгать.

— Совсем не там, куда мы держим путь, — ответил Антоний.

— Да, да. Не совсем там, — подтвердила Сладкая Н.

— Тогда — к ней! К ней! — зашумел Эдвин. — И немедленно! — Он и правда собрался немедленно ехать искать свою жену.

— А как же команда, штурман, его дочка?

Этот вопрос Сладкой Н. чуть не испортил всего дела. Старый приморский волк надолго задумался. Действительно, как подвести команду, как вынести каждодневные слёзы штурмана? Эдвин ничего не мог ответить на это. Положение спас Антоний:

— Дорогая моя и Сладкая Н., мы всё равно плутаем, не идём в порт. Не всё ли равно, куда отправляться, лишь бы подальше от родного берега… К тому же это и не особенно далеко, в крайнем случае штурман дотопает до дому за два дня.

— Команде, капитану, особенно штурману — ни слова! — предупредила всех Сладкая Н., Эдвин и не ожидал такой властности в её скрипучем голосе.

Так смотритель северного маяка вступил в сговор с кораблём «Антоний и Сладкая Н.».

Эльза постоянно болеет, вы не знаете об этом? Да, она всё время болеет, с ней почти всегда что-то не то, какой-то непорядок. То зуб выпадет, то колено окажется в ссадинах. Или ещё хуже — голос садится. Вдруг пропадёт, и всё. Горло не болит, температура нормальная, стабильная — а голоса нет. Исчез. Или вдруг веснушки побелеют, это вообще хроническая болезнь — каждую зиму веснушки пропадают. Весной появляются снова. Эльзе от этого ни холодно ни горячо, нисколько не беспокоит, а Эдвин что-то суетится, ходит несколько дней вокруг дочери на цыпочках, дышать боится.

Это всё оттого, что однажды, когда Эльза была ещё младенцем, она очень сильно заболела. Сначала пропали веснушки, потом голос, потом на коже появилась какая-то сыпь, поднялась температура. Несколько дней она лежала и почти не двигалась. Эдвин не знал, что делать. Как назло, к берегу никто не приставал, горизонт был пуст и чист. Как назло, маяк всё равно приходилось зажигать каждый вечер, а отцу было страшно отойти от дочери даже на другой конец комнаты.

Тут-то и появился волк Кулик-Сорока. Он как будто услышал из леса, как беззвучно плачет маленькая Эльза, как тяжело вздыхает Эдвин. Он пришёл в тот момент, когда малышка выпала из кроватки и летела на пол, а смотритель маяка не видел этого — что-то случилось с лампой, он пытался исправить поломку и сидел не разгибаясь. Кулик-Сорока успел схватить Эльзу уже у самого пола. Он осторожно взял её за пелёнки зубами, принёс наверх, положил у ног Эдвина. Потом сбегал за одеялом для маленькой девочки. За всем этим молча наблюдал смотритель маяка. У него, как и у дочери, пропал голос — от страха. Лампа загорелась сама собой, Эдвин уложил Эльзу спать — она уснула на удивление быстро, потом подошёл к волку, обнял его и заплакал. С тех пор Кулик-Сорока и живёт на маяке.

После того случая рыжий хозяин маяка очень боится за здоровье Эльзы. Стоит дочери чихнуть, как Эдвин со всех ног несётся к ней, укладывает в постель, приносит малиновое варенье. Надо сказать, Эльза почти и не болеет, но Эдвин на это ответил бы, что нам только так кажется, во-первых, а во-вторых, ему виднее, в-третьих, хорошо, что не болеет, вот и надо проследить, чтобы и дальше она была здоровой.

Рыжая Эльза совсем заскучала, перечитала все книги, словарь ей тоже стал надоедать, точнее, она на него немного обиделась. Совсем недавно ей попались слова «одинокий» и «одиночество». Не очень весёлые слова, честно говоря, это-то и не понравилось Эльзе. Кроме того, она поняла, что их можно сказать и про неё. Это у неё на маяке одиночество, она одинока. Конечно, рядом всегда верный волк Кулик-Сорока, то есть она не одна. Но всё же, всё же… С волком не поговоришь! Поговорить, конечно, можно, хоть весь день рассказывай ему о том, что видишь, читай стихи. Но он же не ответит! Вот что совершенно не нравилось Эльзе.