Иван Василенко - В неосвещенной школе

— Ах, Зойка, Зойка, где она теперь, где? — сказал я.

— Гм… — начал было Илька и умолк.

Потом я рассказал, как трудно мне учить письму и чтению грамотных ребят вместе с неграмотными.

— Да ты что, обалдел?! — возмутился Илька. — Так и профессор начнет ходить на голове, если его посадить за одну парту с гимназистом.

— Но что же мне делать, что?! — с отчаянием воскликнул я.

— Как — что? Да рассади их. Одних — в первое отделение, других — во второе.

— Но я же тебе сказал, что инспектор запрещает.

— А ты плюнь на его запрещение. Делай так, как подсказывает разум. Подумаешь, инспектор! Паршивый царский чиновник.

— А если он с ревизией придет?

— Ну и что ж! На этот день опять сведи всех в первом отделении. А лучше так прямо ему и скажи: я еще с ума не спятил, чтобы учить грамотных ребят палочки писать. Так, мол, недолго и бунт у мужиков вызвать. Он бунта испугается и прикусит язык. Действуй смелее. Инспектора бояться, так лучше и на свете не жить. Я с горечью воскликнул:

— Илька, ну почему мне самому не пришло это в голову! А ведь совсем недавно я советовал одному крестьянину не бояться людей. Неужели я таким и останусь трусом, безвольным существом, словом, заморышем?

Он обнял меня и ласково сказал:

— Не горюй, Митя. Это потому, что ты в хлюпкой среде жил. Ничего, постепенно закалишься. Ого, таким железным будешь, что хоть штыки из тебя делай!

— Ладно, постараюсь быть штыком и проколоть самого инспектора, — ответил я. — Ну, а как все-таки быть с лавочником? Ведь нельзя ж на гнилой бумаге учить ребят письму.

— Об этом отец уже подумал. Вот тебе его наказ: организуй кооператив.

— Кооператив?! Ка-акой кооператив?! — удивился я.

— А школьный, из учеников. Закупите сами в городе тетрадки и продавайте своим членам по сходной цене. Двух зайцев поймаете: и писать будете на хорошей бумаге, и нос «лавочнику» утрете.

Такому решению «трудной проблемы» я несказанно обрадовался:

— Илька, это ж великолепно! Даже не двух, а трех зайцев!

— А третий какой?

— Дух коллективизма.

— Правильно, — одобрительно кивнул Илька. — Я ж говорил, что котелок у тебя варит. — Он подумал и стой важностью, с которой еще в детстве показывал мне свою осведомленность в политических делах, сказал: — Но сильно кооперативом не увлекайся. Будут тебе поручения и поважнее. А то вот за границей некоторые смирненькие социалисты все спасение видяг в кооперативах. Сто лет уже кооперативы разводят, а рабочий люд как гнул спину на буржуев, так и теперь гнет.

— Какое же мне будет поручение «поважнее»? — спросил я, стараясь не выдать охватившего меня волнения.

Илька опять помолчал.

— Видишь, батя мой учился, как говорится, на медные гроши. Книжки он читает свободно и проникает к самое их существо. Тут его никакие ликвидаторы не собьют— ни Мартов, ни Потресов, ни Дан. — Произнеся эти три имени, Илька искоса взглянул на меня, желая, видимо, проверить, какое впечатление произвела его осведомленность. — Да, а вот по части там всяких запятых, твердых знаков и ятей он слабоват. Я, сам знаешь, и двух классов не закончил, от жандармов скрывался. Та к что разбираюсь в этой грамматике с синтаксисом не дюже лучше отца. А ты как-никак в училище до последнего класса дошел и даже на учителя выдержал, значит, все клаки препинания тебя слушаются, как солдаты фельдфебеля. Ну, и, конечно, не напишешь корову через ять. А главное, сумеешь так слова расставить, чтоб каждому человеку, даже малограмотному, вся суть вопроса была б видна как на ладони. Вот по этой части отец и хочет тебя использовать. Как ты, согласен?

— Я на все согласен, но ты скажи: что я должен деть? Учить вас знакам препинания, что ли?

— Не догадываешься? Ну, сейчас объясню. Ты от своего инспектора пакеты получаешь? Разные там предписания, циркуляры?

— Да, конечно.

— Кто ж их тебе доставляет?

— Пакет идет почтой до волостного села, до Бацановки. А оттуда волостное правление с оказией сюда направляет.

— То-то, что с оказией. Значит, не случись оказии, пакет так и будет в волости лежать?

— Так и будет. До города десять верст, а пакеты иной раз только на двенадцатый день приходят.

— Скоро этому безобразию конец наступит. Почту из Бацановки во все пункты волости будет развозить почтарка. А поселится она у вас, в Новосергеевке, на квартире у «лавочника», потому что «лавочнику» этому она племянницей приходится. Сам урядник за нее хлопотал перед волостным старшиной. Что значит хорошо угостить начальство и дать ему десятку «взаймы».