Ричард Бах - Хорьки-фермеры

Щенки переглянулись.

— Обещаем, — ответил за всех Строуб.

— Ну что ж, тогда...

Джуп поправил выгоревший шейный платок с цветочным узором — повернул его широким концом назад, чтобы читать было сподручней. Перелистывая истрепанные странички в поисках начала, он вдруг покосился на щенков недоверчиво:

— А вы уверены, что хотите это послушать?

Щенки серьезно закивали. Взрослые исподтишка обменялись улыбками. Они-то знали, что Джуп давно уже мечтал почитать свою поэму малышам.

Куки вынес из фургона фонарь — света от него было больше, чем от прогоревшего костра, — и Хорек Джуп приготовился наконец прочесть историю своего кузена Джордана. Он готов был признать, что кое-что присочинил от себя, а кое-что представил чересчур романтически. Но в основном он описал в точности то, что видел собственными глазами.

Он отхлебнул горной воды и снова обвел взглядом юных слушателей. Те кивнули: «Давай, Джуп».

И вот под звездами зазвучал его низкий, медленный голос, похожий на дым от костра, — голос, так же закаленный в ненастьях, как и сам этот бывалый хорек-фермер. И, будто вторя ему, где-то поодаль стрекотал в небе козодой.

Тому, пожалуй, повезло, кто в детстве встретил Джоди:

Светился ум в его глазах, стремление к свободе,

В его меху всегда гулял весенний буйный ветер,

И, может быть, как раз тогда он путь свой и наметил.

Джуп поднял голову. На мордочках слушателей было написано восхищенное внимание.

Был фермером его отец, поэтом мать была,

И это все природа в нем соединить смогла.

Хорьчонка Джоди навсегда степной простор пленил,

И конь под лапою его как шелковый ходил.

Вот так и вырос он в седле под звонкий стук подков.

Среди задиристых щенков, своих учеников.

В часы ученья и забав в кругу своих друзей

Шайен он встретил — ту одну, что всех была милей.

Щенки заерзали. Джоди был влюблен?! Джуп прочистил горло.

В тенистых рощах и лесах, под шум бурливых речек

Два сердца бились в унисон с их самой первой встречи.

Но как же трудно угадать, что дальше с ними будет!

Ведь он мечтал о лошадях, она — о Голливуде.

Они не думали тогда, что их разлука ждет.

Так день сменялся новым днем, и шел за годом год.

И вот настал печальный час — друзьям пришлось расстаться.

Но те, кто с детства дружен был, разлуки не боятся.

Остался Джоди с лошадьми среди родных степей.

Искусство выбрала Шайен профессией своей.

Себя всего он посвятил тому, что знал давно,

Ее навеки покорил волшебный мир кино.

Хорьчиха юная Шайен под именем Жасмины

Поистине смогла достичь невиданной вершины.

Любовь, и верность, и мечту, отраду и покой

Она несет с экрана нам блистательной игрой.

Хорьскауты изумленно уставились друг на друга. Хорьчиха Жасмина!

Ее талант нас окрылил и нам помог понять,

Чем мы живем, куда идем и кем мы можем стать.

Тот дух свободы, что всегда в сердцах хорьков царил.

Ее волшебный смелый дар вновь к жизни возродил.

Увы, ни слава, ни успех не могут счастья дать.

Пришлось на долгие года ей друга потерять.

В веселой праздничной толпе она была одна:

Распорядилась так судьба — жестокая цена!

«Вот это да! — думали щенки. — Джоди и Хорьчиха Жасмина!!!»

Но что же сталось с тем хорьком, что ею оставлен был?

Как он разлуку перенес и как он дальше жил?

Решил он знанья передать своим ученикам —

Таким, как сам когда-то был, молоденьким хорькам.

Он их учил всему, что знал: как выстоять в борьбе,

Учил их помогать друзьям — порой в ущерб себе,

Учил достойно побеждать усталость, боль и страх,

И то, что воспитал в себе, взрастил в учениках.

Он из взъерошенных щенков хорьскаутов растил.

Для них наставником во всем и верным другом был.

Любовь к свободе, к лошадям, к своим родным степям

Он, как умел, передавал молоденьким хорькам.

Однажды им пришло письмо с далеких берегов

Со странной просьбой, но весьма забавной для щенков:

Овечки из шотландских скал, что жили там всегда.

Вдруг захотели все уйти неведомо куда.

В долине озера Лох-Яр им стало тесновато,

Им захотелось повидать чудесный Дикий Запад

И, хоть на миг, одним глазком, в Монтану заглянуть.