Юз Алешковский - Кыш и Двапортфеля - Повести

Снежка, как только услышала, что это он с какими-то дружками унёс Кыша, так сжала кулаки и сказала:

— Пошли к нему!

— И что мы сделаем? — спросил я.

— Опять струсил? — разозлилась Снежка.

— Ни капельки. Но что мы ему сделаем? — ещё раз спросил я. — Как мы его накажем? Тут надо думать. У меня знаешь какая ненависть? А ведь я его пожалел после приговора на подписку!

Снежка села на диван и задумалась, а я пошёл на кухню, достал из кастрюли замечательную кость, которую из-за большой печали вчера отказался глодать папа, и в миске принёс Кышу.

Он при моём появлении присел на матрасике, потянул носом и от наслаждения замотал головой. Я поставил перед ним миску с костью. Кыш сбегал к входной двери, прорычал своим врагам:

«Не вздумайте красть мою кость и меня!» — и не спеша принялся за своё любимое блюдо.

— Я придумала, — сказала Снежка. — Знаешь, что такое дуэль?

Я этого не знал.

— А сказки о Золотом петушке, о рыбаке и рыбке знаешь? И о царе Салтане?

— Это хорошие сказки… Мне папа их читал, — сказал я.

— Их придумал для нас Пушкин, а его убили на дуэли, — сказала Снежка. — Валя, моя сестра, проходит про это в школе. И мы будем проходить.

— Расскажи, — попросил я, и сердце у меня защемило от жалости к Пушкину.

Разве можно убивать людей, которые придумывают для нас такие хорошие сказки!..

Снежка тихим голосом рассказала мне всё, что знала о Пушкине — весёлом, кудрявом и смелом писателе… Как он был внуком Петра Великого, как ругался с царём и защищал разбойника Дубровского, а царь разозлился и подослал Дантеса, чтобы похитить у Пушкина самую красивую на свете жену Наташу и увезти её за тридевять земель, чтобы Пушкин умер от горя… А сам Дантес был красивый и противный, как Рудик… Но Пушкин догадался и вызвал его на бой под названием дуэль. Эта дуэль была на морозе у страшной Чёрной речки. Дантес первым выстрелил в Пушкина из «нагана», да ещё не по правилам — разрывной пулей. Пушкин упал и тоже выстрелил из последних сил и, главное, попал, но Валя сказала, что у этого негодяя Дантеса, опять же не по правилам, под майкой был железный щит, и он не умер. А Пушкин умер…

После рассказа Снежки мы посидели и помолчали. Кыш продолжал есть кость. А в моем сердце закипела такая злость за то, что Пушкина убил человек, похожий на Рудика, что я вскочил с диванчика и крикнул:

— Я хочу на дуэль! Я его вытащу на дуэль!

— Не вытащу, а вызову, — поправила меня Снежка. — И нужно всё по правилам делать, хотя таких Рудиков без всяких правил выселять надо подальше!

— Тогда говори быстрей эти правила! — заторопил я Снежку.

— Во-первых, у тебя должен быть помощник. Секундант называется… Им буду я. Я тебя провожу на дуэль и буду следить, чтобы всё было по правилам. Надо только купить бинт, вату и зелёнку.

При упоминании о бинтах и зелёнке я немного затосковал, но пересилил тоску, а Снежка продолжала:

— Во-вторых, сейчас позвоню Вале, и она скажет, как вызывают на дуэль. — Снежка подошла и набрала Валин номер. — Валя? Это я. Скажи, пожалуйста, как вызывают на дуэль? Очень нужно. Да! Говорю, нужно. Так… так… И всё? Он очень плохой человек… Мы ещё не знаем, какое оружие. Пока!

— Ну что? — спросил я, когда Снежка вернулась в комнату.

— Валя сказала, что сначала нужно бросить перчатку. А потом выбрать оружие. У тебя есть перчатки?

— Нет, я ношу только варежки, — сказал я и вспомнил, как каждую зиму мечтал поскорей стать взрослым, чтобы ходить в перчатках и иметь побольше свободных пальцев.

— Варежки некрасиво бросать. Нужно перчатки. Неужели у вас дома нет ни одной перчатки? — удивилась Снежка.

И тут, хотя мне очень не хотелось этого делать, я достал из шкафа новые японские перчатки в прозрачном мешочке, которые мама подарила папе, и спросил:

— По правилам нужно две кидать сразу или одну?

— Одну, — сказала Снежка. — Красивая какая перчатка! Боишься, что попадет?

— Ничего я не боюсь, — сказал я. — А обратно можно потом забрать перчатку?

— Ты что? Ни за что! — воскликнула Снежка. И я, не раздумывая, перерезал ножницами шёлковый шнурочек, соединявший перчатки, о которых давно мечтал папа, и одну спрятал в карман.

После этого я принёс из ящика с игрушками духовой пистолет — он стрелял палочкой с чёрным резиновым набалдашником — и сказал:

— Нужно намазать эту резинку чернилами или чем-нибудь вонючим. Лучше рыбьим жиром. Я попаду Рудику прямо в лоб. Смотри!

Я встал у окна, прицелился, нажал на курок, и набалдашник прилип к кружку на обоях.