Легенды Южного Урала

Задумано — сделано. Иргиз помог им заветное место отыскать.

Как-то раз на такую высь они поднялись, что во все стороны хребты увидали. Горы в зеленых шапках из лесов далеко-далеко к поднебесью уходили.

Дух захватило у парней от красоты такой. Долго любовались они увиденным, а потом Иванко как крикнет во всю силу своей богатырской груди:

— На высокой Глядень-горе мы стоим! Други-товарищи! Округ видать! Гляди — не наглядишься!

Иргиз богатырям рассказал про эту гору, что зовут ее у них Курер-тау. А новгородцы по-своему чудо-гору назвали: Глядень-гора. Но не только высотой гора примечательна. Внутри у нее большая пещера была — хоть город возводи. И вот туда стали богатыри свои находки складывать.

И чем дальше время шло, и богатыри все больше в гоpax копались, тем сильнее дружба крепла у них с сиротами-близнецами.

Говорят, все может запомнить человек: когда что потерял, и когда что нашел, когда диковинный камень отыскал, иль впервые хрустальную гору увидел, иль рыбу редкую в озере поймал; а вот когда при виде Таньчулпан Утренней Зари у Иванка сердце пуще забилось, он и сам не знал. А была Таньчулпан красоты — не опишешь. Волосы — шелк, глаза — теплая летняя ночь над горами...

У Фомы с Терентием тоже дел прибавилось — камни, руды искать, а по вечерней заре на Глядень-гору со своими подружками бежать да с нее на сказочные хребты любоваться; вечернюю зарю проводить, а потом утреннюю встречать.

Прошел год, когда впервые богатыри с коней в становище соскочили. Много за это время Иванко Тяжелая Ступня успел с товарищами собрать редких самоцветов, а уезжать — не манило сердце богатырей. Так бы и остались все навек здесь. Прикипели их сердца к этим местам, а потому, когда какая-нибудь беда в кочевье приходила, новгородцы первыми приходили на помощь. Говорят, в то жаркое лето начался пожар страшный в лесах. Довелось всем немало попотеть, но пожар затушили. А один раз, уж под осень, такая непогодь настала — словно небо озверело. Дождь лил день и ночь. В одном месте гора в речку обвалилась, речку запрудило. Пришла беда. Все заливать начало. Скот и люди погибали. Немедля Иванко Тяжелая Ступня со своими товарищами раскидали и очистили речку. Близнец Иргиз — тот хоть по годам молод был, а силы тоже — богатырской. Во всем он Иванку помогал. Не отходил от друга.

Но пришла пора домой отправляться. Не под силу человеку остановить времени бег.

В последний вечер каждый из богатырей пошел к любимой подруге попрощаться навеки.

Иванко же, Иргиз и Таньчулпан поднялись на Глядень-гору. Долго молча стояли, не до разговоров было всем... И вдруг отдаленный рев, гул, крики ветром от жилья до них донесло... Кинулись они с горы и страшную картину увидали: в жилье бой кипит. Напали на кочевье враги из степей. Слух об открытых сокровищах, видно, уже пошел по земле, и вот явились первые конники.

Выхватил Иванко свой кинжал из ножен и плечо к плечу с Иргизом в бой с врагами вступил. Терентий и Фома уже сражались в самой середине битвы.

Долго длился бой оттого, что враги, словно тучи, одна за другой накатывались на кочевье.

Пал замертво Иргиз. За ним на груду тел свалился Терентий. Весь израненный еще сколько-то сражался Фома, но и он с земли не поднялся. Последним с рассеченной грудью рухнул Иванко Тяжелая Ступня, а кругом отцы и сыны жителей маленького кочевья мертвыми лежали. Иванко чуть-чуть был живой. Кровь из груди его ручьем бежала...

Сколько он пролежал — не знал. Очнулся и над собой склонившегося старика увидел. Куренбеком его звали. Чудом спасся старик, а когда выходил Иванку, то рассказал ему о том, как всех-всех живых баскаки-ордынцы в полон увели. Ни одной души не осталось. Все становище было разорено. Зарыл старик в землю погибших. На вопрос Иванка: «Не было ли среди мертвых Таньчулпан?» — старик ответил, что помнит, как она кричала, Иванку и брата звала на помощь, когда ее связывали с другими одной цепью и в степь повели... Враги плетями подгоняли полоненных...

— А были ли ордынцы на Глядень-горе? — спросил Иванко.

Усмехнулся старик, и в глазах его русский богатырь задорные огоньки увидал.

— Как же... Пытались. Да не подпустила их Глядень-гора. Сосны падали прямо на врагов. Да сами они в ущелья срывались. Сколько живу, а такого за горой раньше не примечал. Не знаешь ли ты, русский брат, что стало с Курер-тау?

И хоть знал Иванко, что с горой случилось, в ответ отрицательно покачал головой. А потом тихо, но внятно сказал: