Дарья Донцова - Башня желаний

– Кто-то закроет глаза, засунет лапку внутрь и вытащит бумажку, – продолжала Муля.

– Отлично! Пусть это будет Феня, – решил Черчиль, – давай, дорогая.

Фенюша сняла очки, закрыла глаза, Куки подняла крышку, жена Черчиля порылась лапкой в ворохе сложенных листочков и выудила один.

– Разжмуривайся и читай скорей, – потребовала Мафи.

Фенюша посадила очки на нос, откашлялась, аккуратно развернула бумажку.

– «Прошу помощи в деле стирки постельного белья. У меня лапка болит, а машинка не работает. Диана».

– Ой, ой, – смутилась пуделиха, – не думала, что моя записочка попадется. Неудобно получилось.

– Все в порядке, дорогая, – успокоил собачку Черчиль, – не ты вынимала бумажку, а Фенюша. Это просто совпадение.

– Ди! Когда ты в последний раз стирала пододеяльники? – спросила Зефирка, глядя на здоровенную кучу белья, которая высилась в чулане.

– Не помню, – смутилась Диана, – лапка заболела… э… в июле. Я ее уколола, собирая ежемалинку на варенье.

– Да? – с недоверием протянула Мафи. – Сейчас август. Как ты за месяц ухитрилась столько простынок и наволочек загваздать?

Капа встряхнула один пододеяльник.

– Наверное, каждый день постель меняешь! Ой! Да тут одни пятна! Ты что-то пролила? Принимала в кроватке лекарство? Мне доктор бурундук Паша как-то прописал перед сном микстуру от живота. Я ее глотнула, подавилась, закашлялась, все и вылилось на пижамку. Еле ее отстирала.

Диана потупилась.

– Ну…

– И здесь такие же, – удивилась Зефирка, расправляя наволочки.

– И тут, – прибавила Марсия, растягивая другой пододеяльник.

– Диана, почему ты нам не сказала, что заболела и регулярно на ночь употребляешь микстуру, – укорила пуделиху Зефирку – мы о тебе позаботились бы.

– Мама умеет делать лучший в мире чай от ста недугов, – заметила Куки, – он даже Мафи от глупости помогает.

– Нехорошо так говорить о сестре, – сделала Куки замечание Феня.

– За глаза плохо, а прямо в лицо можно, – не сдалась Куки, – и я не сплетничаю, а говорю чистейшую правду.

– Некоторую правду лучше сказать Мафи на ушко, а не при всех, – заметила Капитолина, – кое-что надо сообщать по секрету.

Марсия подергала носом.

– Очень приятно пахнет. Ди, какие у тебя духи?

– Я ими не пользуюсь, – ответила пуделиха.

– А откуда аромат? – не успокаивалась Марсия. – Вроде ванилин…

– И шоколад, – добавила Мафи.

– Это от белья, – запрыгала Куки. – Диана, у тебя стиральный порошок такой здоровский? Покажи пачку?

Пуделиха взяла с полки упаковку.

– Вот.

– У нас такой же! Феня! Почему наш без запаха? – заныла Куки.

Жена Черчиля понюхала коробку.

– Этот тоже без отдушки.

– Пахнут пятна! – объявила Мафи.

– Фу! Ты их нюхала, – скривилась Куки.

– Диана, ты ешь в постели конфеты? – облизнулась Зефирка.

– Нет, – пролепетала пуделиха, – мороженое! Сливочный белый пломбир.

– О-о-о! – простонала Зефирка. – И остаешься тощей, как зубочистка.

– Но пятна коричневые, – пробормотала Марсия, – а сливочное мороженое белое. И сейчас пахнет шоколадкой.

– Я кладу в вазочку брикет, – начала объяснять Диана, – целый, полкило.

– А-а-а, – завыла Зефирка.

– Потом беру сухое какао, – продолжала хозяйка дома, – насыпаю его на мороженое, перемешиваю, порошок превращается в жидкий шоколад.

– У-у-у-у, – проныла Зефируша, – это так вкусно.

– Ложусь в кроватку, – зачастила Диана, – включаю телевизор, смотрю мультики и ем!

По подбородку Зефирки потекли слюни.

– И всякий раз случается маленькая неприятность, – объяснила Диана, – часть какао не растворяется, остается сухим. Сделаю вдох, порошок попадает в нос, я чихаю… Какао взлетает вверх и садится на белье. Пытаюсь его стереть, оно размазывается. Начинаю есть, а с ложечки мороженое обязательно капнет. Слопаю вкусное…

– О-о-о-о! – запела Зефирушка.

– Вытру лапки о пододеяльник, – признавалась Диана. – И что делать? Не спать же на грязном. Приходится перестилать постельку, я очень аккуратная.

– Боюсь даже представить, что бы со мной мама сделала, начни я в постели пломбир есть, – вздохнул Никита.

– Да уж, – поежилась Катя, – мы бы живы не остались.

– Мама лучший друг щенка, – объявила Мафи.

– Но только не тогда, когда ребенок по одеялу мороженое размазал, – возразил Никита.