Эдуард Успенский - Про Веру и Анфису

И вот Ришелье подходит к королю и говорит: — Спросите-ка, ваше величество, у королевы: «А где мои подвески?» Что она вам скажет? Сказать-то ей нечего.

Королеве и в самом деле сказать нечего. Она немедленно вызывает папу-Д'Артаньяна и просит:

— Ах, мой любезный Д'Артаньян! Скачите скорее прямо в Англию и привезите мне эти подвески. Иначе я погибла.

Д'Артаньян отвечает:

— Я этого не допущу! И все остальные мушкетёры не допустят! Ждите меня, и я вернусь!

Он выбежал за занавес, вскочил на коня и поскакал прямо в учительскую. Там он схватил за шиворот Анфиску — и снова на сцену. А на сцене уже дворец герцога Бекингемского. Богатые шторы, свечи, хрусталь, из дома принесённый. А герцог ходит грустный-прегрустный.

Д'Артаньян спрашивает его:

— Что вы, герцог, такой печальный? Случилось что?

Герцог отвечает:

— Да вот, были у меня бриллиантовые подвески французской королевы, да куда-то подевались. Д'Артаньян говорит:

— Я знаю эти подвески. Я как раз за ними приехал. Только вы, герцог, не печальтесь. Эти подвески ваша любимая обезьянка в рот себе запихнула. Я сам видел. Вернее, мне об этом ваши лакеи рассказали.

— А обезьянка где? — спрашивает герцог.

— Обезьянка на вашем письменном столе сидит, свечку ест.

Герцог обернулся, схватил обезьянку и подает её Д'Артаньяну:

— Дорогой мушкетёр, передайте эти подвески вместе с обезьянкой моей любимой французской королеве. Для неё сразу два подарка получится.

— А как зовут эту обезьянку? — спрашивает знаменитый мушкетёр.

— У неё такое красивое французское имя — Анфисон!

— О, я думаю, Анфисон очень понравится нашей королеве. Она так любит животных.

Папа схватил Анфисона и во Францию поскакал. А там уже королевский бал в самом разгаре. Королева ходит такая встревоженная — подвесок нет и не видно. Герцог Ришелье ходит довольный, руки потирает. А король все время спрашивает:

— Так где же подвески, дорогая? Что-то я их не вижу.

— Сейчас принесут, — отвечает королева и всё на дверь посматривает.

И тут Д'Артаньян прискакал:

— Вот ваши любимые подвески, королева. Вам их ваша служанка прислала вместе с обезьянкой Анфисоном.

— А почему?

— Обезьянка их в рот запихнула и расстаться с ними не хочет.

Королева обезьянку королю протягивает:

— Ваше величество, вот Анфисон с подвесками. Достаньте, если не верите.

А Анфисон рычит, как два барбоссона. Не хочет с подвесками расставаться. Король тогда говорит:

— Я-то верю, а вот Ришелье сомневается. Пусть он и проверяет.

Передали Анфисона Ришелье. Только Ришелье хитрый. Он велел на подносе себе орехов килограмм принести и пару зажигалок. Анфисон как увидела эти богатства, подвески изо рта вынула и стала орехи запихивать.

Взял Ришелье слюнявые подвески двумя пальцами, на свет посмотрел и говорит:

— Они! Ваша взяла, господа мушкетёры. Но мы ещё встретимся двадцать лет спустя.

Тут занавес опустился. Успех был оглушительным. Такой шум стоял, что даже Вера в учительской проснулась:

— Что, самое интересное началось?

А самое интересное-то кончилось. Но всё равно Вере много интересного досталось. Ей много подарков надарили и школьники, и учителя. Она хоровод вокруг елки с ребятами водила. А Анфиса на этой ёлке сидела, ёлочные игрушки облизывала.

Однажды по всем школам прошло сообщение, что нужны детские рисунки. Что скоро будет всерайонная выставка детских рисунков. А потом и всегородская, а потом и Московская.

А уже из Москвы лучшие рисунки поедут на выставку детского рисунка в Рио-де-Жанейро.

Всем ребятам давалась полная воля — рисуй чем хочешь: углём, масляными красками, карандашами, вышивай. И на чём хочешь: на бумаге, на холсте, на дереве. Только тема у всех рисунков должна быть одна: «За что я люблю родную школу».

И вот в каждом классе были проведены уроки рисования на эту тему. А кто не успел на уроке, мог пойти в специальный класс для рисования и там работать уже по-настоящему.

Все ребята в школе зарисовали. Старшие ребята больше рисовали углём или карандашами. Малыши рисовали только маслом. Чем младше были ребята, тем увереннее они брались за работу, сразу шедевры создавали.