Йорген Йоргенсен - Мартин, Мартин...

Сад был очень красивый, но в одном его конце всю землю разрыли.

— Не ладится у нас с нашим отоплением. Может, нам вообще придется вырыть котел. Вроде бы не так он лежит как надо… Но работа предстоит адова, — сказала Грета. — А вот наш велосипедный сарай. Ничего, мы и тебе соберем велосипед из старых деталей.

— Есть у меня велосипед, его только надо забрать.

— Прекрасно! Скажи где, и мы заберем.

— Я сам его заберу, — сказал Мартин.

У него же ключи от домашнего подвала остались. Вот и надо бы поскорей велосипед увести. Может, еще кое-что заодно прихватить. Только Грете совершенно незачем знать, откуда он собирается взять свой велосипед.

Мартин увидел навес, под которым громоздились доски. Еще там стоял каменный очаг с вмазанным в него котлом — в точности, как у бабушки в деревне.

— А тут мы кухню хотим устроить, чтобы самим колбасы делать и мясо жарить, — сказала Грета.

Вдруг перед Мартином вырос какой-то рыжебородый детина.

— Привет, парень, добро пожаловать к нам! Меня зовут Флеммингом. — Он протянул Мартину огромную ручищу: — Я только вот сейчас узнал от Курта, что ты приехал к нам. Зовут-то тебя как? Вроде Курт мне говорил, а у меня уже из головы вылетело.

Мартин пожал протянутую руку:

— Мартином меня зовут.

— Что ж, бывает, ничего не поделаешь. Все равно я рад тебя видеть. — Рыжебородый широко улыбнулся. — Нынче мы отпразднуем твой приезд. Смотри только, не налакайся сверх меры!

Мартин рассмеялся:

— Уж я постараюсь!

Еще две девушки подошли: одну Лизой звали, другую Биргитой…

В доме было тихо, спокойно. Вскоре вернулся Курт с огромным картонным ящиком, доверху набитым всякой снедью.

— Что у тебя там? — спросил Флемминг.

— Деликатесы: пачка соли и черные сухари, — широко ухмыляясь, ответил Курт.

Флемминг начал рыться в ящике:

— Так, бифштексы… отлично!

— Ах ты обжора, только о еде и думаешь! — сказал Курт.

Грета прыснула:

— А что, черные сухари с солью для него в самый раз!

Флемминг угрюмо взглянул на Курта.

— Воспитывать жену надо! — мрачно заявил он.

— А что, — сказала Грета, — всякая еда хороша!

— Да, вас уже и не воспитаешь, — заявил Флемминг. — Ну что, картошки, видно, надо начистить?

Все дружно принялись готовить ужин, и спустя полчаса стол уже был накрыт. Мартин сразу накинулся на еду. В голове у него каруселью вертелись имена новых знакомых, но все они перепутались, и он никак не мог вспомнить, где кто из них живет в этом диковинном доме…

Когда вымыли посуду, Курт принес гитару, и все стали петь. Песни были самые разные, какие-то Мартин знал, другие слышал впервые. Когда стемнело, все взяли свечи и вышли в сад, и праздник продолжался в саду.

Оле принес бутылку красного вина, а Лиза — большой кулек с пирожными и большую бутылку с соком.

Замечательный получился праздник. В соседнем доме тоже была вечеринка. Какой-то человек в красной куртке заглянул к ним поздороваться и вскоре ушел.

И только когда пробило полночь, Мартин вернулся в свою комнату. Усталость одолевала его. Не успел он положить голову на подушку, как его тут же сморил сон. И впервые за много-много дней его не мучили сновидения.

Вокруг был только мягкий, теплый мрак.

Мартин проснулся оттого, что к его окну прилетел черный дрозд. Он щебетал что было мочи, и Мартин даже рассердился на него. Пытался снова уснуть, но ничего из этого не вышло. Тогда он встал и вышел на кухню.

У кухонного стола, склонившись над чашкой кофе, сидел Оле.

— Привет! А что, тебя тоже этот проклятый скворец разбудил?

— Ага. Только это не скворец, а черный дрозд.

— Знаю, знаю, я просто оговорился.

Он оглянулся на Мартина, но тут луч солнца ударил ему в глаза.

— Тьфу ты! Хоть бы выключить проклятый свет! — Оле тяжко вздохнул: — Бедная моя голова! Знаешь, я начинаю сочувствовать итальянцам. Говорят, они едят певчих пташек… — Оле озабоченно почесал голову. — Уверен, что они едят их на завтрак… А ты как, кофе пьешь?

— Нее, мне бы стакан молока…

Оле жестом показал ему, где можно взять молоко.

Мартин вышел из кухни и спустился на нижний этаж. Тут он услышал, как Лиза сказала:

— Черт возьми, замечательно! Да, да, в три часа будем на месте, но вещей у него немного.

Мартин в ту же секунду понял, что речь идет о нем.

«Что только теперь будет?»