Михаил Самарский: Двенадцать прикосновений к горизонту

– Мама права: для твоего возраста, Миха, немного жестковато, хотя… тебе решать, сын. Тут есть другая опасность, – подумав, добавил он, – полежит твоя писанина в столе, можешь ненароком её и уничтожить – такое иногда случается.

– Папа, – возразил я, – но ведь говорят же: «Рукописи не горят»!

– Твои персонажи в книге много чего говорят, – усмехнулся отец, – а поступают иначе. Говорить и поступать, сын, – это совершенно разные вещи. А если бы рукописи не горели, у нас, может, и история была бы другой, и жили бы мы по-другому. Так что повторяю: решай сам.

– Хорошо, пап, – кивнул я, – подумаю…

– Подумай, подумай, – съязвил отец. – А то вырастешь и скажешь потом, что родители тебя в детстве цензурой обложили. Читали мы твой эпиграф к «Качелям…».

Сдался им этот эпиграф. Сколько мне из-за него пришлось выслушать всяких высказываний. Одни говорят: повзрослеешь – поймёшь, что спорол глупость. Другие – мол, дети все такие, неблагодарные. Третьи… даже не хочу вспоминать. Главное, что за народ? Ведь слова о том, что детство – это не самое лучшее и приятное время жизни, принадлежат не мне, а Канту. Я всего лишь посчитал, что он недалёк от истины, мне кажется, он прав. Так нет же, философа никто не попрекает, а все шишки достались мне. С учёными нужно быть аккуратнее. Недавно один доктор филологических наук, прочитав в моей книге о том, что меня лично тошнит от инопланетян и вампиров, вдруг заявил: «Сомнительно, что тринадцатилетний подросток уже владеет такими оборотами». Нет, ну вы поняли? А какими оборотами я должен владеть? То есть, если я задумал написать книгу, я должен писать, используя те слова и обороты, которые мы произносим на перемене в школе и на улице? Хороша будет книжечка. Меня с ней не то что на порог издательства, а на пушечный выстрел к нему не подпустят. Учёному не понравилось и то, что я употребил в сочинении такие слова и словосочетания, как «ежели», «огрехи», «трапеза», «всплакнул», «на полном серьёзе», «выразил соболезнование» и даже «беда с этими взрослыми».

Извините, но мне только остаётся повторить: беда с этими взрослыми. Скажите: а для чего тогда нас учат в школе? Зачем нам уроки литературы и русского языка? Для проформы, что ли? Доктора филологических наук смутили мои синтаксические конструкции. Они показались ему слишком «взрослыми». Кроме того, учёный утверждает, что современным школьникам вряд ли знаком словарь Ушакова. Нет, ну это уже слишком. Это ни в какие ворота не лезет. У меня встречное сомнение: а знакома ли современным учёным-филологам поисковая система «Яндекс» с её словарями и другими примочками? Странные люди…

Ладно, бог с ними, с учёными. На чём мы остановились? А, вот: «решай сам». Хорошо, решать – так решать. Я и решил: отправляю в издательство. Не думаю, что своим рассказом оскорблю ваши чувства и потревожу чью-то нравственность. Я ничего в этой истории не придумал. Если и можно меня уличить в чём-то аморальном, то…

Впрочем, оставим всю эту муть. Заранее отвергаю упрёки и обвинения в свой адрес. Я не стремился к тем знакомствам, которые случились, и не искал себе нарочно друзей среди тех людей, с которыми мне довелось встречаться. Я даже время проводил вместе с ними вынужденно. Не разделяю многих их взглядов, не восхищаюсь их высказываниями и не обеляю их поступки. Иными словами, если и можно что-либо поставить мне в вину, так только то, что я всё это увидел, услышал, запомнил, записал и донёс до вас. А вы, уважаемые товарищи взрослые, будьте так любезны, позаботьтесь о том, чтобы ни я, ни мои сверстники больше такого не слышали и не видели. Хотя вряд ли у вас это получится. Ну а раз так, давайте будем терпимы и друг к другу, и к тому, что, о чём и о ком пишем.

Кстати, недавно один знаменитый режиссёр Александр Митта, давая интервью какой-то газете по поводу нашумевшего сериала «Школа», сказал: «Пример чернухи – «Ромео и Джульетта». Дети не уважают своих родителей, девушка развратничает, и вдобавок столько убийств. А на самом деле история любви двух прекрасных детей. В любом настоящем произведении можно высветить чернуху». Так-то…

Иногда мне кажется, взрослые могут научить детей чему угодно, только не умению любить.

Говорят, от любви до ненависти один шаг. Это правда? Значит, обратное расстояние то же самое? Ну да. Что я спрашиваю? Вспомним математику: там вечно эти безликие придурки (велосипедисты, мотоциклисты, лыжники и пр.) едут из пункта А в пункт Б и наоборот. Подвох всех задачек как раз и заключается в том, что расстояние АБ равно расстоянию БА.