Федор Кнорре - Оля

Она неодобрительно тряхнула головой, призывая зайчика к порядку, и постучала карандашом по столу. Высоко вскинула брови и уставилась глазами, до того круглыми, что любая сова лопнула бы от зависти, на класс, робко зашуршавший еле слышным хихиканьем.

Отвернуться от солнца она и не подумала, только встала со своего места — раскрытая книжка в руке, длинный карандаш наготове — и продолжала читать.

Голос у неё был холодный и как бы вполне беспристрастный, но главное, до того невозмутимо спокойный и однообразно-уравновешенный, что ни капельки не менялся, делала ли она выговор ученику или читала стихи Пушкина.

Так что, когда она читала: "В тот год осенняя погода стояла долго на дворе, зимы ждала, ждала природа… Снег выпал только в январе"… Соломахин Коля, оставь в покое свои уши, повтори, чего ждала природа?" — казалось, что она не то проверяет Колю Соломахина, не то сводку погоды, составленную Сашей Пушкиным.

Так как стрелки часов явно застряли и перестали двигаться, муха лежала в глубоком обмороке, галки улетели, а зайчик потух, сонное оцепенение теперь нарушалось только в те моменты, когда происходил обмен знаками с Петей Жукачевым, у которого были часы. Кто-нибудь издали делал ему вопросительную рожу, он на пальцах показывал, что до перемены осталось ещё двенадцать… десять… восемь минут, и в ответ кто закатывал глаза, изображая приступ неправдоподобного отчаяния, а кто делал вид, что готов сползти на пол, не в силах совладать с охватившей его сонной болезнью.

Покончив с чтением, Анна Иоганна стала задавать вопросы:

— Ну, о чём говорит нам эта басня, дети?

— О мартышке! — глупо выскочила старательная, но бестолковая Зинка и поджала губы, показывая презрение к общественному мнению, выраженному общим хихиканьем.

— Тихо. Давайте подумаем, дети. Почему Крылов избрал именно форму басни, а не рассказа или, скажем, повести, чтоб выразить свою идею?.. А ну-ка, вспомним тут, кстати, дети, кто сказал, что писать следует так, чтобы словам было тесно, а мыслям просторно?..

Прозвенел долгожданный звонок.

Анна Иоганна вышла из класса и все уже сорвались со своих мест, как вдруг снова бесстрастно заскрипел тот же её голос с учительского места за столом:

— Дети, тише! Садитесь все на свои места! Ребята замерли на месте, а те, кто уже добежал до двери, со смехом повалились обратно на парты в ожидании потехи. Оля Рытова стояла на месте Анны Иоганны, постукивая карандашом, высоко вскинув брови, со строгим лицом и почти её голосом монотонно скрипела:

— Теперь, дети, мы займёмся следующим стихотворением. Итак, дети, вот оно, дети! Тише! Слушайте, дети… — И она сухо и отчётливо продекламировала:

Забравшись в пальмовую рощу,

Мартышки щекотали тёщу!

Прекратите смешки, тут нет ничего смешного! — угрожающе простучал карандаш. — О чём говорит нам это стихотворение и почему автор решил отразить свои мысли не в поэме, не в кинофильме, а именно в этом стихотворении? Какая картина рисуется перед вами, дети, когда вы его слушаете в моём исполнении? Замечаете ли вы, как в этой пальмовой роще просторно тёще и тесно мартышкам?

— Замечаем! Тесно! Теснотища! — покатывался от хохота весь класс.

— Тише, дети! Но задавались ли вы вопросом, чью именно тёщу щекотали мартышки? Возможно, что сегодня именины тёщи одной из этих мартышек, и вот, чтоб порадовать свою родственницу, мартышки, по своему обычаю, собрались и почтительно её щекочут!

— У них тёщ не бывает! Это не ихняя! Чужая тёща! — наперебой подсказывали со всех сторон, по-прежнему помирая со смеху, ребята.

— Отлично, дети. Молодец, Коля Соломахин! Допустим, что это тёща какого-нибудь плантатора, который жестоко обращался с представителями животного мира, и вот мартышки подстерегли его жестокую тёщу и теперь вымещают на ней свои обиды и беспощадно её щекочут.

— А она брыкается и визжит! Вот злится!

— А сама так и подскакивает от хохота!

— Так и надо ей! Молодцы мартышки!

Среди общего гама и веселья кто-то начал щекотать соседа по парте, визг послышался уже не в роще, а в классе, дверь приоткрылась, в класс заглянул преподаватель истории и спросил, что тут происходит.

Оля сделала громадные наивные глаза и невинным голосом доложила:

— Мы тут немножко задержались, всё обсуждаем насчёт мартышек.

— Ну хорошо, однако можно всё это делать потише. Кроме того, у вас перемена, надо выйти из класса.

Он ушёл и на повороте коридора встретился со своим коллегой, преподавателем обществоведения.