Сергей Розанов: Приключения Травки

Она держала желтый сигнальный диск с железной ручкой. На оборотной стороне диск был красный. Девушка была одета в шинель с погончиками. Это она наблюдала за посадкой пассажиров и всем распоряжалась. И, конечно, она-то уж знала все порядки на метро.

- А скоро он вернется? - спросил Травка. - Это мой папа.

- Минут через десять будет здесь обязательно, - уверенно ответила девушка.

Травка сам знал, что папа непременно вернется, и скоро. Наверно, как раз это папа и старался объяснить при помощи пальцев, когда стоял в вагоне. По крайней мере, Травка так понял его.

Но все-таки Травка растерялся. Уж очень неожиданно все случилось. Он спросил у девушки:

- А почему же поезд меня не подождал? Две секундочки хотя бы…

- Расписание, дружок, - ответила девушка. - Ты подумай сам: если на каждой станции поезд будет задерживаться на пять секунд, что же будет с расписанием? А? Вот и приходится торопить пассажиров.

Травка невольно проникся уважением к девушке с лимонными кудрями: она здесь решительно все знает. И он смело спросил:

- А как это двери в вагоне закрываются сами собой?

- Это воздух работает, - ответила девушка. - Самый обыкновенный воздух, только очень туго накачанный машиной. Мотор-компрессор называется машина. Трудная. Я ее сдавала.

- Куда сдавала? - удивился Травка.

- Обыкновенно, на экзамене, - ответила девушка. -Пятерку получила. Ведь я готовлюсь на машиниста.

Травка еще больше удивился:

- А разве на метро бывают машинисты?

- А как же! В переднем вагоне кабина. В ней и сидит машинист. А рядом с ним еще и помощник. Это помощник кричит: «Готов!» И машинист тотчас первым делом поворачивает кран и затворяет двери. Машинист - самый главный. Он ведет поезд… Ну, жди папу!

Девушка кивнула Травке и пошла встречать следующий поезд.

Папа должен был вернуться через десять минут. Это значит -нужно было десять раз медленно сосчитать до шестидесяти. Как до шестидесяти сосчитаешь - загибать палец. Когда все пальцы на руках будут загнуты, тогда и пройдет десять минут.

Травка начал было считать, но его потеснила толпа пассажиров, сошедших с нового поезда. Он сбился и решил пока поискать, нет ли среди подземных статуй машиниста метро.

Но машиниста не попадалось, и он стал осматривать другие статуи.

Больше всего ему понравился пограничник с собакой: внимательный, строгий и, наверно, очень храбрый. У собаки уши подняты - прислушивается. Собаку зовут Вихрь.

Вот в лесу хрустнула ветка. Вихрь насторожился. Пограничник (Травка будто бы сам сделался пограничником) покрепче сжал тяжелую холодную винтовку. Какие-то шаги слышны все ближе и ближе… Вот-вот Вихрь выскочит, как из-под земли… Пограничник пригнулся и шагнул вперед…

- Что, испугался? - неожиданно спросил его кто-то.

Травка вздрогнул и поднял голову.

Перед ним стоял папа.

Травка даже рассердился. Он ответил коротко и довольно сурово:

- Ничуть!

Так он никогда не разговаривал с папой.

Но папа заговорил весело:

- Ну конечно, не испугался! Главное - не теряй присутствия духа. Будь всегда самостоятельным. Действуй решительно и быстро. И никогда не пропадешь. Пойдем скорее. Вон подходит еще поезд.

Руки у папы были заняты Травкиными лыжами. Он приспособил их под одну руку, а другой крепко схватил Травку. На этот раз он сначала поставил сына в вагон метро, а потом уже вошел туда сам.

- Готов! - послышался чей-то отрывистый возглас.

Травка теперь знал, что это командует помощник машиниста.

Дверцы сдвинулись, и поезд помчался. В туннеле было неинтересно. Быстро мелькали белые стены, кое-где горели не очень светлые электрические лампы. По стенам ползли толстые серые провода.

Травка стал осматривать вагон. В вагоне было светло и радостно. Блестели стекла, металлические стойки и поручни. Под самым потолком были приоткрыты длинные форточки, и оттуда веяло свежим ветерком. Рядом с дверью была укреплена блестящая металлическая трубка. Она кончалась таинственной красной ручкой. Ручка была завязана бечевкой, а бечевка запечатана маленькой свинцовой печатью. Над ручкой под стеклом висело грозное объявление.

- Стоп-кран, - объяснил папа. - Повернешь его - воздух ринется по трубам, с силой придавит к колесам тормозные колодки, и - стоп! - поезд остановился. А вот если повернешь без надобности, будет неприятность. Я хотел остановить поезд, когда ты отстал, да подумал: есть ли в этом надобность? Я ведь могу за тобой вернуться. Вот если бы с тобой что-нибудь случилось, тогда другое дело.