Иван Симонов - Охотники за сказками

На поляне темно. Один за другим выползаем мы из шалаша на свет костра. Обувь, носки, портянки — все наготове. Но прежде нужно добежать до озера, ополоснуться свежей водой.

За костром темь такая — хоть в глаз коли. Вода в озере густая и черная.

Дедушка обещал новолуние. Еще недавно мы наблюдали, как «умирает» месяц. Новолуние в моем воображении — это ясная, светлая ночь, когда сияет в небе молодая «новая» луна, широко освещая кругом леса, поля, озера.

А луны сегодня вопреки ожиданию совсем не видно. И дедушка объясняет, что это и есть самое новолуние, когда «одна луна» кончилась, а «другая» еще не успела народиться, и в небе вообще нет никакой луны.

— В такие вот ночи и ищут люди упрятанные по лесам клады, — говорит он.

Уха «доходит» на малом огне. Вывертываются снизу и снова ныряют в глубину котелка рыбьи хвосты и головы. Кружатся, всплывая и вновь исчезая, лавровые листья и перья зеленого лука. Для рыбацкой ухи не надо никакой другой приправы. Лучшая приправа ей — дымок от костра.

Походила волнисто, поморщилась уха под крутым наваром на малом огне — и на круг.

— Сдвигайтесь потеснее, — приглашает дедушка.

Уха такая пахучая и вкусная, что шесть ложек кладоискателей работают не уставая. Сбоку костерок подсвечивает, и лица товарищей передо мной то прозрачно-синими просветят, то розовыми, то багровыми зардеются.

За ночной ухой недостает одного Туманова.

«Неужели домой ушел?» — думаю я, и при мысли об одиноком путнике среди бора становится зябко.

За костром настороженно молчит лес. И чем ближе дно котелка, тем гуще кажется темнота, и все чаще приходит на ум: «Чем-то встретит нас Ярополческий бор в такую ночь?»

И на Гулливую поляну хочется, и жуть закрадывается. А ложки уже о дно котелка позвякивают.

— Боря, не забывай, — указывает дедушка на костер.

Борис раз и другой бежит к озеру и тщательно заливает огонь. Последние угольки шипят, опрыснутые из ведерка, и — темнота.

— Приглядитесь, — советует дедушка.

Слышно, как, одеваясь, он шумит парусиновым пиджаком.

— Сначала на небо, потом на землю смотрите. После костра так лучше, — говорит Боря.

А небо тоже темное. Потом начинает проясняться, становится синим.

Под ним бор обозначился. Сторожку стало видно.

— Бечевку не забыл? — еще раз проверяет дедушка, прежде чем пуститься в дорогу.

— Здесь, — отвечает Боря, пристукнув по карману.

— А лопату? — спохватываюсь я.

— Зачем? — спрашивает дедушка.

— Если клад попадется…

— А-а-а! Вон ты куда целишься! Ладно! Держись за мой пиджак, — говорит он. — Отыщи-ка Большую Медведицу.

Я запрокидываю голову и повожу глазами. Разглядев над лесом большой опрокинувшийся ковш из семи звезд — указываю.

Первым делом Большая Медведица время нам подсказывает, опрокинулся ковш — значит, полночь. Затем она помогает нам найти в небе Полярную звезду, которая, как блестящая стрелка компаса, всегда север показывает.

На Полярную звезду и берет дедушка направление.

В лесу безлунная ночь чернее, чем на поляне. Тишина такая, что каждый хруст подвернувшегося под ноги сучка, каждый неожиданный шорох в ветвях заставляет вздрагивать. Сердце занимается в груди, и я с трудом перевожу дыхание, чтобы его не услышали, не догадались о моем волнении идущие позади товарищи.

Дедушка шагает уверенно, не обращая внимания на ночные шорохи и звуки. Крепкая палка у него в руках постукивает глухо и размеренно.

Я держусь за пиджак деда Савела. За мной вплотную, то и дело наступая на пятки, короткими шажками торопится Павка. К нему пристроился Ленька Зинцов. За Ленькой приноравливает шаг Костя Беленький. И все мы торопимся, боясь потерять на ощупь идущего впереди товарища, теснимся один к другому.

Только Боря заметно не разделяет нашей тревоги. Он то идет позади, то поравняется с дедушкой — разговаривает с ним преспокойно, не снижая голоса, будто так и надо.

— Сухая дорога, хорошая, — скажет Боря.

— Всякой будет довольно, — ответит дедушка.

Чем дальше мы идем, тем гуще сплетаются ветки деревьев. Корявые сучья, сухой валежник громоздятся под ногами, перегораживая путь. Ветви елей тянутся цепкими лапами, обшаривают нас в темноте.

Приглушенное шуршание, таинственные глухие перестуки следуют рядом с нами по всему пути.

Тонкий свист слышится в ветвях над нашими головами. Хрипло крикнула спросонок какая-то птица. Павка споткнулся и громко затрещал ломающимися сучьями.

— Тише, осторожнее, — слышу я шепот Кости Беленького.