Пруденс Эндрью - Прощай, крысуля!

— Пошли, Майк, — устало сказал Луи.

— Будь он белый, как я, все было бы по-другому, — буркнул Майк.

Мистер Саммерс порозовел.

— Смотри, парень, я ведь могу и передумать.

— Да подавись ты своей паршивой работой! — взорвался Майк, в котором, стоило его довести, просыпался лев. — Дерьмо она, эта работа, плевать я хотел на нее, коль она слишком хороша для моего друга!

— Откройте дверь, Бетти, — сказал мистер Саммерс.

Выйдя на лестницу, Майк сплюнул. Вообще-то ему хотелось плюнуть прямо на ковер мистера Саммерса, но он не посмел.

— Раз тебя не берут, то и я не пойду, — заверил Майк.

— Пошли, угощу кока-колой, — сказал Луи.

Все-таки замечательный он парень, этот Луи. Никогда не унывает.

— Ах, Тони, неужели ты не можешь писать поаккуратней?

Тони посмотрел на нацарапанные слова: «Уважаемый сэр, я хотел бы обратиться…» Казалось, подвыпивший жучок, намочив ножки в чернилах, прополз по бумаге. Тони улыбнулся.

— Что же, придется мне сделать это самой, — сказала мать.

«Уважаемый сэр, — начала она, — мой сын хотел бы обратиться к Вам…»

— Пожалуй, Луи, их надо подрезать, — сказал Майк.

— Чего?

— Волосы. Постричься надо. Уж больно торчат. Наверное, пугают начальство.

— Ты что? Срезать прическу «афро»?

— Точно.

— Теперь, когда я отрастил ее до десяти с половиной дюймов?

— Отпустишь опять, когда устроимся.

— Да как же я буду без этой красоты?

— Красота-то красота, но у тебя волосы торчат прямо как кусты. Ты же знаешь начальство. Оно хочет, чтобы все выглядели одинаково.

На город обрушилось лето. Раскаленный асфальт прожигал подошвы. Младшие братья и сестры Майка ходили в одних трусах. Мать Луи настежь распахивала окна, вместо прохлады заполняя комнату запахом выхлопных газов. Тони выставил на подоконник тазик с водой, чтобы в нем могли плескаться воробьи.

Школа походила на парилку. Все обливались потом и тяжело вздыхали. Умники целыми днями сидели в актовом зале: здесь сдавали экзамены на ОУ и ПУ. Майк видел, как всё пишут и пишут те, кто станут учителями, врачами, адвокатами, управляющими. Сейчас они проходили через ад, чтобы потом преуспевать, ловить удачу. Завидовал ли он им? Конечно. Но потеть на экзаменах — нет уж. Конечно, без одного невозможно рассчитывать на другое. Впрочем, у него все равно не было выбора. Хоть убей, он не смог бы сдать эти проклятые экзамены.

— Вечером сходим в город, Майк? — спросил Луи.

— Пожалуй.

— Джин придет?

— Конечно.

Они разговаривали, дожидаясь своих девушек около кинотеатра «Классик».

— Сколько у тебя денег, Майк?

— Шестьдесят пенсов. А у тебя?

— Десять пенсов.

Всего получалось семьдесят пенсов, или семнадцать с половиной на каждого из четверых.

— Майк, как думаешь, Мейбл бросит меня из-за того, что я постригся?

Появились Мейбл и Джин. Они нетвердо ступали по тротуару в туфлях на высоченной платформе. Мейбл была в коротенькой полосатой юбке с оборками, в кофточке и клетчатом жакете. Джин — в розовой юбке и фиолетовой блузке с широченными рукавами.

— Не бросит, не бросит, — успокоил Майк.

Мейбл закричала:

— Луи, ты подстригся? Прямо лысый какой-то! Не буду я встречаться с лысиком.

— Да это последний писк, — сказал Луи. — Разве ты не видела по телеку? Называется «стиль Будда».

— Но ты же не буддист, — возразила она, — ведь так?

— Я людоед! — заявил Луи и исполнил пляску вокруг фонарного столба.

Прохожие оглядывались, улыбались, Мейбл рассмеялась.

— Пожалуй, тебе идет, — сказала она.

— Ну, что я тебе сказал, Луи, — заметил Майк.

Все было в порядке. Пожертвовав прической, Луи не потерял свою девушку. Значит, игра стоила свеч — если, конечно, удастся получить работу. Если…

— Ну, что будем делать? — спросил Майк.

В «Классике» давали фильм «Малолетние девственницы», но билет стоил 50 пенсов.

— Пошли по Хилл-стрит, — сказал Луи. Обычно именно ему приходили в голову разные идеи. — Дойдем до заведения, где играют в лото, ладно?

Они двинулись по улице. Луи с Мейбл, за ними Майк с Джин. Девушки покачивались на платформах. Мальчики небрежно шли в сине-белых кроссовках. Они очень гордились своими девушками, считали их красавицами. Луи взял Мейбл за руку. Майк взял за руку Джин.

Ребята попытались сообразить, как провести целый вечер, имея в кармане по семнадцать с половиной пенсов на каждого.

Многие магазины на Хилл-стрит были зашторены металлическими щитовыми ставнями. Рядом с игорным заведением у входа в магазин электрооборудования, хозяин которого разорился, сидело какое-то странное существо. Он — а может быть, она? — несмотря на жару закутался в несколько пальто. Вокруг валялись набитые чем-то полиэтиленовые мешки. Из-под пальто торчали голые ноги. На голове — старый кожаный шлем. Руки настолько черны, что Луи сперва подумал: он — свой. Но потом разглядел вокруг губ розовый кружок. Черное — это была грязь.