Кэндзиро Хайтани - Взгляд кролика

— Сэнсей, если всю дорогу молчать, то никто ничего нам не вынесет, — сказал Джун.

— А что надо говорить?

Это был довольно глупый вопрос, но Котани-сэнсей никогда раньше не работала старьевщиком. Она вообще, пока не начала работать в школе, никогда никем не работала и ничего толком не знала.

— Старье бере-е-ем!

— Я, кажется, слышала что-то похожее в каком-то комедийном спектакле.

— Комедия здесь ни при чем. А кричать надо так: "Старье, несите старье! Газеты, тряпки, ненужные вещи!" Ну, или что-нибудь в этом роде.

— Джун-тян, у тебя так хорошо получается! Давай ты и покричишь, — хитро сказала Котани-сэнсей. Джун ничего не ответил, только вздохнул.

Тот энтузиазм, с которым учительница поначалу взялась за дело, куда-то улетучился. Она заметно приуныла.

— Джун-тян, что же нам делать?

— Сэнсей, вы что? Мы же вообще еще ничего не собрали. Ни одной вещи.

Вдруг прямо рядом с ними раздался женский голос:

— Сэнсей, это вы?

Котани-сэнсей обернулась на голос и увидела маму одного из своих учеников.

— Сэнсей, что это вы тут делаете?

Котани-сэнсей растерялась.

— Тетенька, у вас случайно нет старых журналов, ненужной одежды, тряпья, газет? — воспользовался моментом Джун.

— А, вы старье собираете? Ну и работа у вас, сэнсей. Прямо скажем, не из легких. Опять книжки для библиотеки покупаете?

— Ну… Как бы это…

Родительская ассоциация уже как-то раз устраивала сбор старья, чтобы увеличить школьную библиотеку.

— Я предупрежу соседей.

"Как же нам повезло!" — думала про себя Котани-сэнсей. Из трех домов им вынесли кучу старья: газеты, журналы, пустые бутылки.

Джун был ужасно рад. Он принялся помогать Мисаэ и Тэцудзо, которые молча увязывали газеты и журналы в пачки. Дети трудились, как пчелки.

— Джун-тян, давай-ка сюда безмен.

Они взвесили утиль. Потом, сверившись с прейскурантом, полученным от Адачи, рассчитали стоимость собранного старья, после чего Котани-сэнсей достала деньги, чтобы заплатить женщинам. Те посмотрели на нее с подозрением.

— Вы разве не на школьные нужды собираете?

Котани-сэнсей пришлось объяснить, что в этот раз они помогают не школе, а конкретным детям, у которых возникла серьезная финансовая проблема.

— Джун-тян, ты прав. Если мы будем стесняться, то ничего у нас не получится.

— Ага, — кивнул Джун.

— Но мне пришла в голову неплохая идея, давай-ка пройдемся по тем домам, где живут мои ученики. Смотри, мы обошли всего три дома, а нам вон сколько всего надавали.

Когда наступили сумерки, четыре отряда с тяжело нагруженными тележками вернулись на завод.

— Ого, Котани-сэнсей, я смотрю, вы тоже времени зря не теряли! — сказал Орихаши-сэнсей.

Лица у всех были перепачканные, но радостные. Первый день прошел удачно, и наверное поэтому никто не чувствовал усталости.

— Ужин уже готов, прошу к столу, — пригласила их в дом мама Широ.

— Да нам как-то неловко… — неожиданно смутился Адачи.

— Глупости, это же не только я готовила, мне все помогали. — Женщина улыбнулась. — Вон, дедушка Баку с самого утра тушил свою говядину. Так что не надо стесняться.

Дети принялись уписывать рисовые колобки с морской капустой и кунжутом. Для учителей было приготовлено холодное пиво. У Адачи настроение стало еще лучше.

— Как вы думаете, сколько нам заплатят за такую вот полную тележку? — спросил он у отца Широ.

— За вашу тысячи четыре, — ответил тот. — А за тележку Котани-сэнсей не меньше трех.

— Ну ничего себе! Это мы за каких-то три часа столько денег заработали? — От удивления Адачи перестал жевать. Глаза его округлились. — Все, увольняюсь из школы и иду работать старьевщиком.

— Да ну? — язвительно произнес Исао. — А что ж это вы молчали, когда у людей надо было старье просить?

— Замолкни! — поспешно сказал Адачи.

— Так значит, Адачи-сэнсей, и вы тоже… — сказал Ота и осекся. Выдал себя сам. Он-то думал, что он один такой стеснительный.

Такео, который работал вместе с Орихаши, хотел было что-то сказать, Но Орихаши тут же прикрыл ему рот рукой.

— Ага, значит, и Орихаши ничем не лучше, — ухмыльнулся Адачи.

— Эх, вы, — вдруг сказал Джун, — а еще мужчины. Вот Котани-сэнсей — другое дело. Знаете, как она громко кричала: "Старье бере-е-ем". Правда, Мисаэ? — И он незаметно наступил сестричке на ногу.

— Ага, — кивнула Мисаэ с безмятежным видом.