Владимир Арро: Весёлая дорога

Как вы уже догадались, Мария Романовна — главный селекционер.

Давно не встречал такого доброго и скромного человека. В стареньком пальто, с сумкой, набитой какими-то тетрадками, Мария Романовна Хомякова скорее была похожа на сельскую учительницу, чем на учёного. Она мне с первого взгляда понравилась. А когда она заговорила о своей работе и работе своих товарищей, я ещё лучше понял, кто передо мной. Люблю увлечённых людей, без остатка преданных своему делу. Люблю, когда они не хвастаются, но и цену себе знают.

Шестнадцать лет Мария Романовна живёт на этой станции. И каждое утро, чуть свет, уезжает из посёлка на гору, в отары. В это утро с нею поехал и я.

На пологой и ровной горе Оргочор только ещё намечалась весна. Кое-где лежал талый снег, земля чавкала под ногами, всюду торчали почернелые прошлогодние кустики какого-то злого колючего растения.

Во дворе, в окружении низких белых строений, и помещалась нужная нам отара. Тучные овцы грудились за изгородью, между ними и в отдалении топали ножками крошечные трёхнедельные ягнята.

Вот тут-то я и услышал те самые слова, сказанные с любовью и даже с нежностью:

— Овечки, наши умницы, старательные работницы, красавицы…

Это говорила Мария Романовна, и говорила скорее для себя, чем для меня. Она ходила между ягнятами, как ходит садовник возле молодой поросли своего сада. И замечала каждую перемену. И гладила своих ягнят, и шлёпала, и трепала.

— Амантур, — говорила она чабану, не отстававшему от неё ни на шаг, — ты посмотри, какой из этого малыша баранчик вырастет, ну просто замечательный! Ножки, видишь, как широко и крепко ставит? Ты его береги, Амантур.

А Амантуру и говорить про это не надо. Для него отара — самое главное. Ведь это не простая отара, а опытная, и что из его труда выйдет, Амантур хорошо понимает. Вот уже в прошлом году в среднем каждая овца дала чуть ли не шесть килограммов тонкой золотистой шерсти. Слыханное ли это дело!

Для ягнят в углу загородки Амантур устроил специальную столовую. Ровно в назначенный час он даёт им по-научному приготовленный обед. В меню входит овсянка, ячмень, витаминная мука, биомицины, качкорская соль, которая содержит микроэлементы: и йод, и марганец, и железо. Всё понимает чабан, а отец его, тоже чабан, и слов-то таких не знал. Но сын Амантура, Усен, ещё больше будет знать, потому что через год кончает среднюю школу.

В походе за золотым руном участвовали не только селекционеры и чабаны. Ведь мало было вырастить овец новой породы. Чтобы они правильно развивались, чтобы давали шерсть высшего качества, их надо было хорошо и много кормить. А пастбищ в Киргизии, как вы уже знаете, не хватает. А те, что есть, тоже не вечны.

Взять хотя бы ту же гору Оргочор. Когда-то на ней росло множество всяких трав и растений. Да это даже и не гора была, а сплошной луг. Вокруг неё располагается 55 овечьих отар. В каждой отаре 600 овец. Вот эти полчища едоков из года в год и наваливались на эту гору. Что из этого получилось, мне рассказал заместитель директора станции по научной части Борис Александрович Агафонов.

Оказывается, если овца уж начинает есть траву на каком-то лугу, то выедает её до земли, что называется, под бритву. Корова, скажем, та сантиметра три — четыре оставляет. Овца в этом смысле животное очень старательное. Ну, а знаете, как пасутся овцы? Они далеко друг от друга не отходят. А копытца у них острые, тонкие, и после тысяч таких копытец корешки растений просто выпадают. Вместо зелёного луга остается перетоптанная, как будто перепаханная земля.

— И тут уж ничего с овцой не поделаешь, — говорит Борис Александрович, — такова её биология. Видели полукустарники с шипами и иголками на горе Оргочор? Вот это всё, что осталось от богатой растительности. Называется эта колючка — карагана. Овцы её, разумеется, не едят, но весною всё же лезут за жёлтыми вкусными цветами и получают ранения.

Одним словом, пользы от караганы не было никакой, один вред, а она разрасталась и скоро грозилась заполнить всю гору.

Выход у учёных был один — создать вместо диких культурные пастбища. Нужно было распахать Оргочор, изгнать навсегда с горы бесполезную карагану, засеять Оргочор питательными культурными травами, да такими, которые бы не боялись острых овечьих копыт и быстро бы отрастали.

Растениеводы стали советоваться со старыми чабанами-аксакалами.

— Нет, — сказали мудрые аксакалы, — так делать нельзя. Карагана растение нужное, бесполезного на земле вообще ничего не бывает. Ну и что же, что у неё колючки, зато у неё сильные корни. Они держат землю. Уничтожите карагану — ветры с Иссык-Куля унесут весь плодородный слой. Начнут расти овраги. Рассыплется гора.