Шарон Крич - Тропа Журавушки

На четвереньках я сражалась с сорняками и пыталась выкинуть эту картину из головы. Для храбрости я запела на мотив буги-вуги:

— Танцуй всю ночь до утра, пам-пам-ди-да...

Мне почудился тихий свист. Я умолкла. Ничего. Тишина.

— А-ра-ра-рам, пам, пам-па-да...

Вновь явственно раздался приглушенный свист. Я замерла. Внезапно стало зябко.

На этот раз свист прозвучал ближе. Я нырнула за ближайший бук и прижалась к корням. Свист прекратился; раздался глухой стук, словно кто-то колотил палкой о землю.

Должно быть, это дядя Нэт. Ищет Журавушку. Или у него тут свидание? Вдруг он вовсе не шутил, говоря про свою лапушку? Нет, только не это. Не дай бог, у него есть любовница.

Я не сводила глаз со входа в туннель. Вскоре там возник высокий силуэт. Солнце светило ему в спину, я могла разобрать лишь здоровенную суковатую палку в руке, но это был не дядя Нэт. Я выскочила из укрытия и понеслась прочь, спотыкаясь о корни и обдирая лицо о ветки.

— Цинни, Цинни, стой!

Но я не послушалась. Я узнала этот голос, и мне вовсе не хотелось видеться с его обладателем.

— Цинни... — Он настиг меня и схватил за руку.

— Пусти, Джейк, не то...

— Все мозги мне вышибешь? — Он был мрачен как утопленник.

Я выдернула руку.

— Как ты здесь оказался? Как ты меня нашел?

— Знаешь, есть тут одна тропа, которая выведет прямо к тебе...

— Ага. И тропа эта моя. Убирайся вон!

Он взглянул под ноги. Мы стояли среди сухих листьев и чахлой травы в нескольких метрах от плит.

— Вот это твоя тропа? Что-то не похоже на тропу...

— Не придуривайся. Убирайся с моей тропы.

— Твоей? Ого, с каких это пор ты владеешь дорогами?

— Иди отсюда.

Он покраснел, взмахнул палкой и потоптался на месте.

— Цинни, я был не прав с собакой.

— Еще бы. Украл у бедной старушки щенка.

— Да не крал я его! Он сам за мной увязался — ну, в первый раз. Бежал и бежал за грузовиком. Я остановился, взял его на руки и... ну, не знаю. Просто хотелось подарить его тебе.

Я кипела так, что чуть пар из ушей не шел.

— А во второй раз? Он смотрел в землю.

— Я прочитал твое объявление. Поехал и забрал щенка. Ничего не мог поделать.

— Ну да. Можно подумать, тебе приставили нож к горлу и заставили украсть пса. — Я стала выбираться на дорогу.

— Да с тобой и священник начнет чертыхаться, честное слово. — Он снова взял меня за руку. — Ты что, никому раньше не нравилась?

— Пусти! Я всем нравлюсь, всем, слышишь? Меня все любят... — Я совсем запуталась. Что значит — «раньше»?

— Кому, например?

— Ты свихнулся? У меня полно друзей.

— Да я не о том. В тебя кто-нибудь влюблялся?

А то нет. Томми Салями, Джерри Аббот, Микки Торк. Подлые обманщики. Не знаю, что на меня нашло. Я толкнула Джейка в грудь и обозвала его ползучим червяком. Верх остроумия.

Джейк растерялся. Он полез в карман, вынул коробочку, вложил ее мне в руку и молча пошел прочь. Я швырнула подарок ему вслед:

— Ничего мне от тебя не нужно! Подавись своими подарками!

Даже не обернувшись, он вышел на поляну и начал спускаться по холму к ферме.

Я выругалась так крепко, как только могла. И принялась искать в траве коробочку. Все-таки интересно, что он принес на этот раз.

Едва я переступила порог дома, следом ввалился дядя Нэт. Его волосы были всклокочены, в одежде застряли колючки. Одной рукой он держал палку, а другой потрясал в воздухе. В ней был зажат фотоаппарат.

— Есть! Есть!

— Что есть? — спросила я.

— Доказательство! — Он бережно поставил фотоаппарат на стол и постучал по крышке. — Всё здесь. Никуда не денется.

Теперь вокруг столпилась вся семья.

— Что там за доказательство? — спросил Бен.

— Фотография, да? — угадала Бонни.

— Нет, он картошки туда напихал, — фыркнула Мэй. — Ясно, фотография.

Бен положил руку дяде на плечо:

— Что ты заснял, дядя Нэт? Что это доказывает? Дядя загадочно обвел нас взглядом и прошептал:

— Моя Журавушка рядом с нами. У Бена глаза на лоб полезли:

— Тетя Джесси? Ты заснял тетю Джесси?! Дядя любовно погладил фотоаппарат:

— Она всегда рядом. И у меня есть доказательство.

Я долго пыталась отыскать коробочку, которую швырнула вслед Джейку. Она застряла в кусте дикой малины. Она была черная, шелковистая на ощупь, с округлой крышкой и крохотным золотым замочком. Я положила ее на ладонь и приоткрыла крышку — совсем чуть-чуть. А вдруг внутри что-то живое и мерзкое? Вроде бы ничего не шевелилось. Я откинула верх.