Наталья Хмелик - Постарайся попасть по кольцу

Позвонила Ирине.

— Здравствуй, Ирина, теперь уже Петровна. Ты все в школе работаешь?

— Да, Светлана, все в той же.

— А возьми меня в свою школу тренером. Возьмешь?

— С ума сошла! Я обыкновенная, а тебе-то зачем? Ты же талант, Светланочка.

— А можно, я не буду тебе объяснять? Ну, по дружбе — поверь, и все. Я тебя не подведу, ты знаешь.

— Еще бы! Только у нас ведь обычные дети, никаких выдающихся.

— Это и нужно, — засмеялась Светлана Михайловна. — Обычные, длинные, неуклюжие, с неважной координацией, косолапенькие. Какие хочешь, Ирина теперь уже Петровна!

В школу ее взяли охотно. Какой директор школы теперь не верит в спорт? Таких отсталых, наверное, нет. Спорт спасает от неорганизованности, от плохой дисциплины, от двоек и троек, от фокусов и выкрутасов.

На первой тренировке Светлана Михайловна смотрела на девятиклассников. Вот та, смуглая, Марина, кажется, вполне могла бы заниматься серьезно, если бы начала пораньше. Есть у нее уверенность и данные неплохие, способности, похоже, есть. Остальные — ничем не выдающиеся, таких она и ждала увидеть. С ними можно работать. Кроме самой первой — Лена, что ли. Ее Ирина явно заставила прийти. Девочка страдает, стесняется всего на свете, даже мяча, кажется, стесняется. И баскетбол ей, похоже, вовсе не нравится. А, впрочем, может быть, это всего лишь маска? Она показывает окружающим, что не хочет играть в баскетбол. Что не нуждается ни в каком успехе. У застенчивых иногда так бывает. Да, та, которая пришла на тренировку первой, стесняется своего неумения. И себя стесняется…

А Ирина во многом права. В спортивной школе все девочки хотели стать баскетболистками. Кто не хотел, тот не ходил в спортшколу — нагрузка слишком велика, чтобы без большой мечты ее выдерживать. Там девчонки жили от тренировки до тренировки, дни считали. С ними у Светланы Михайловны контакт установился легко — она была для них почти кумиром, баскетболистка «из той самой», прославленной команды. А этим девочкам безразлична ее прошлая слава. Они и не знают ничего. Этим их не привлечь. А чем? Может быть, ничем. Но кто сказал, что ее ждет в этой школе успех? Она не педагог, она баскетболистка. Бывшая центровая. А еще раньше — длинная девочка, стеснявшаяся своего роста. Она тоже сгибалась, втягивала голову в плечи, чтобы стать пониже. Баскетбол ее спас. И пока она помнит себя такой, юность не покинула ее совсем. Она небезразличный человек, и ей не все равно, как живут и чувствуют себя другие девчонки. Она будет тренировать их, обыкновенных.

Что помогло в то давнее время длинной Светлане поверить, что она не хуже всех на свете? Мяч. Да, как только он попал к ней в руки, ей стало ясно, что делать — бежать, бросать, попадать в кольцо. Забивать. И проблемы и страхи отходили на второй план. Сразу? Конечно, нет! Это теперь кажется: взяла в руки мяч, и стала другой. Совсем не таким легким был путь от длинной Светки до центровой Светланы, а потом до прославленной на всю страну баскетболистки. А потом тренера Светланы Михайловны. Путь длиной в жизнь. И всегда кто-то помогал.

После тренировки Марина прибежала домой. Приняла душ, причесалась. Она все делала быстро. Вот сейчас зазвонит телефон, Сережа позовет в кино. Но телефон молчал. Это еще что за новости? Не звонит. Что делать? Марина не станет мучиться — ждать очень трудно. Она сняла трубку и сама набрала Сережин номер.

— Привет, — сказал Сережа. — А я уже выходить собрался. Пойдешь в кино?

Что это он? Так бы и ушел без нее, если бы она не позвонила. Хорошо еще, что она со своим самолюбием не носится.

— Как всегда, — ответила Марина.

Пусть он знает, что это не случай и не его прихоть — ходить с ней в кино. Это было и будет всегда.

Пока одевалась, думала с досадой: «А почему все-таки он собрался в кино один, без меня?». И тут же нашла ответ: «Он звонил, а я еще не вернулась с тренировки». Ну хорошо, а почему он не побежал ее искать? Даже не подождал? Мог бы не пойти один раз в кино, раз Марина куда-то делась. Нет, он не отказался от кино.

Дождь кончился. Хорошо, можно надеть новое замшевое пальто.

Мамы не было дома, и это было хорошо.

Лена пришла с тренировки усталая. От неудач она всегда чувствовала себя усталой. Мама бы обязательно спросила, почему бледная. Или бы потрогала лоб — нет ли температуры. Или сказала бы: «Не горбись. Хорошая фигура, а ты что с ней делаешь». Или, что не легче, ничего не спросила и не сказала бы, а все равно Лена знала бы, о чем мама молчит. И так трудно быть рядом, в одном доме, с человеком, который все про тебя знает и обо всем догадывается. А ты знаешь, что ничего хорошего этому человеку не даешь — одни разочарования. Лена еще умеет видеть все в несколько преувеличенно трагическом свете. Мама вовсе не так пристально пересчитывает дочкины неудачи. Мама тоже себя обманывает и заклинает — все хорошо, все было хорошо, все будет хорошо. А иначе — как жить?