Наталья Хмелик - Постарайся попасть по кольцу

Отец как-то сказал:

— У тебя, Сергей, легкий характер. Тебе нравится все, что твое. Втянулся — и пошел. Молодец.

Сережа, как все люди, любит, чтобы его хвалили. И, как все люди, стремится нравиться самому себе. Для развитого человека мало физической силы и школьных знаний. Надо и за искусством следить. Раз в неделю Сережа ходит в кино. Охотиться за какими-то особенными фильмами, стоять в очереди за билетами Сережа не может, некогда. И он ходит по вторникам на любой фильм в ближайший кинотеатр. Специально ничем другим не занимает вечер вторника, это — вечер кино. И не пропускает. Сережа знает: раз пропустишь, потом втянуться трудно. Человек не машина, но что-то машинное иметь надо. Отлаженный ритм, например. Очень помогает.

В кино Сережа ходит один. Это удобно — вдуматься в фильм, разобраться, что в нем хорошо, что плохо. Если идешь в кино с кем-то, подумать не дают. Чужие мнения хороши, если это авторитетные мнения. А откуда? Так, болтовня на уровне «мне понравилось, а тебе?»

Один раз Сережа хотел пригласить в кино Лену. Но вспомнил, как она болтала тогда в метро. Не позвал, пошел один. Но в кино думал о ней. Нравится она ему? Она лучше всех девчонок в классе. Конечно, это не так много — лучшая девчонка в их очень обыкновенном девятом «А». Но Сережа и не принимает Лену за великую любовь, за окончательный вариант. Да и вообще, в последнее время он не знает, кто ему больше нравится — Лена или Марина. Все в классе считают Марину самой красивой. И она сама интересуется Сережей. И не скрывает это. И все просто. А Лена? А Лену не поймешь.

Он собрался в кино, и тут позвонила Марина.

— Привет, ты свободен?

— Почти.

— Гулять хочешь?

— Я в кино иду.

— Меня возьмешь?

Простой конкретный разговор. Очень удобно. Главное, не надо сложностей. Современный человек устал от сложностей.

— Пошли, конечно, — согласился он весело.

Весь фильм Марина молчала. И вообще вела себя как-то незаметно. Сережа даже забыл, что она сидит рядом. Вспомнил, только когда в зале зажгли свет. Только когда она сказала:

— Проводи меня, я боюсь ходить одна.

И про фильм ни слова. Что это? Такт? Или ей нечего сказать? А не все ли равно? Всю дорогу до ее дома он размышлял о фильме, она ему не мешала.

В следующий вторник Марина позвонила снова, и он сам предложил:

— Хочешь в кино?

А она даже не спросила, на какой фильм. Сразу ответила:

— Хочу.

Спокойно с ней, просто и легко.

И опять после кино он проводил ее. Марина чувствовала, что молчат они не вместе, а каждый о своем. И, конечно, раз он не с ней, а сам по себе, в этом провожании мало смысла. Она прекрасно могла бы дойти из кино до дома одна — никого она не боится. Но приятно, когда тебя провожают. Чувствуешь себя слабой и — сильной от этого.

Марина глянула на Сережу сбоку. Широко шагает, смотрит прямо перед собой. Но уже не убегает вперед, идет рядом. Не смотрит на нее, но его шаги уже привыкли к ее шагам. Медленное дело — воспитание. А может — ну его вообще? Поглядела искоса — высокий, красивый. Пусть будет.

Теперь каждый вторник они ходят в кино. Он привык к этому, сам звонил и приглашал. Теперь он наверняка не помнил, что завела этот порядок она, Марина. В какой-то книге она читала, что женщина не должна бояться проявлять инициативу: если она мужчине нравится, он не помнит, кто кому первый позвонил, кто на свидание пригласил, кто в любви признался.

Марина не думала о том, как приручит Сережу. Думать было не надо. Она надеялась на свое верное чутье — женское чутье от возраста не зависит. В пятнадцать лет оно очень даже сильное. Оно подсказывало: Сережу надо сначала приучить к себе, пускай он привыкнет к Марининому присутствию, пусть ему без нее будет неуютно. Вот! Неуютно! Тогда можно предъявлять права, требовать и капризничать. А до этого замолкни и притаись.

Марина приучала к себе Сережу не спеша. Но иногда терпение готово было лопнуть. Сегодня в кино перед ними сидела пара, парень обнимал девушку за плечи. Марина и Сережа сидели, как две параллельные прямые, которые никогда не пересекутся.

— Холодно, из двери дует, — сказала Марина.

Может быть, он теперь догадается обнять ее? Любой парень догадался бы, что это не жалоба на сквозняк, а поощрение. А Сережа, не отрывая глаз от экрана, стащил с шеи шарф, сунул его Марине на колени.

Но все равно за этот месяц результаты были. Марина довольна. Она знает точно, что ни с кем больше Сережа не встречается — только ее провожает по вечерам, только с ней ходит в кино. Конечно, хотелось бы большего. В чем-нибудь себе отказал бы ради нее. Тренировку бы пропустил — для него это целый подвиг. А он подвигов не совершает. А ей так хочется, чтобы совершил. Хоть один. Или курсы в университете прогулял бы, что ли. Нет, этого от него не дождешься. Иногда Марину берет тоска, ей кажется, что это будет вечно: в понедельник тренировка, во вторник, и только во вторник, — кино, в среду — курсы. И еще надо все уроки делать, Сережа так считает.