Аделаида Котовщикова - Ох, уж эта Зойка

Но вот обе замолчали, прислушиваясь.

Сквозь рыданья у Зойки стали вырываться слова:

— Не пойду я больше в школу-у! Не пойду-у! Я думала, школа хороша-ая! А там… смеются! Дураки! Нельзя-а-а… бантик нарисовать, подумаешь! Не хочу! Не пойду! Про-отив-ная школа! А-а-а!

Баба Вера решительно приступила к Глебу:

— Расскажи всё толком!

Глеб рассказал.

Ревела Зойка целый час, не стала обедать вместе со всеми. Потом, когда немножко утихла, баба Люба её умыла и накормила отдельно. А баба Вера пошла к соседям названивать по телефону папе, маме и дедушке.

Вечером папа, мама, баба Вера и баба Люба уселись вокруг обеденного стола. Зойке и Глебу велели сесть на диван рядом с дедушкой.

Папа строго посмотрел на Зойку:

— Так ты, значит, не хочешь ходить в школу?

Плотно сомкнув губы, Зойка замотала отрицательно головой.

— Но ведь ты так хотела! — огорчённо сказала мама.

— Хотела, а теперь — ни за что! — буркнула Зойка.

— Дедушка хлопотал, — вздохнула баба Вера. — Как это неудобно!

Откинувшись на диване, дедушка обиженно засопел.

— Скоро мы получим квартиру, — сказал папа. — Тогда Глеб будет ходить в школу в том районе. Но Зойку не удастся отдать в детсад. Никто её не возьмёт: ей через несколько месяцев семь лет будет.

Папа с мамой снимали комнату в ожидании квартиры, а дети жили у бабушек.

— Послушай, Витя, — сказала папе баба Люба. — Если даже вы получите жильё, то зачем вам сразу забирать детей? Оба вы целые дни заняты. Вам же трудно будет.

Папа Витя работал инженером и писал диссертацию, а мама Машенька кончала медицинский институт.

— Сколько времени вы уже отдуваетесь за нас, — виновато сказал папа.

Зойка внимательно посмотрела на бабу Веру и бабу Любу и сказала:

— Они не отдуваются. Они просто дышат.

— Молчи, когда говорят старшие! — накинулся папа на Зойку. — Сокровище растёт!

Мама встала, подошла к дивану, раздвинула Зойку и Глеба, села между ними и обняла за плечи обоих сразу: Глеба одной рукой, Зойку — другой. И сказала жалобно:

— Только и мечтаю о том, чтобы жить вместе со своими обезьянками!

Зойка стала целовать маму и утешать её:

— Что же делать, мамочка, если всё не помещается! Подумай сама! — Она широко обвела рукой вокруг себя: — Телевизор, бабы наши, ты с папой, папины чертёжные доски, которые и тронуть нельзя, кошка, твои медицинские учебники, горшки с цветами, шкаф, Глеб, его большая деревянная лошадь, буфет с посудой, все наши игрушки…

— Всё равно всё не перечислишь, — усмехнулся дедушка.

— Ой! — воскликнула Зойка. — Главное-то я и забыла перечислить. А я-то сама!

— Ах, ты, значит, главная? — от возмущения папа даже со стула вскочил и зашагал взад-вперёд по небольшому пустому месту возле стола. — Да ты самая последняя спица в колеснице, вот ты кто! Фитулька!

— Ну, зачем ты унижаешь ребёнка? — сказала мама. — Она, не подумав, сболтнула.

— Ничего я не унижаю. Больно много о себе воображает. Посмеялись над ней в школе, подумаешь! Да надо мной в детстве сколько раз смеялись. А я сам громче всех хохотал.

— Что-то не верится, — сказала мама. — Это она в тебя такая обидчивая.

— Ещё бы! Как раз! — насмешливо отозвался папа.

Дедушка похлопал рукой по дивану:

— Дети, перестаньте! Маленькие слушают.

«Какие маленькие?» — подумала Зойка, вдруг сообразила, что дедушка назвал «детьми» папу с мамой, и очень удивилась.

Глеб, который сидел, прислонившись к маминому плечу, звонко сказал:

— Она и правда маленькая. И пусть не ходит в школу, если не хочет. На будущий год пойдёт.

Все посмотрели на Глеба. На минуту в комнате стало тихо.

Потом папа сказал:

— Ты так думаешь?

— Да, я так думаю, — твёрдо сказал Глеб. Слезинки повисли на Зойкиных ресницах.

— А на будущий год… — Она всхлипнула. — На будущий год… ты второклассником будешь…

— Второгодником Глеб, конечно, не станет, — заметил дедушка.

— Мы вот как сделаем, — предложила баба Вера. — Завтра Зоя в школу пусть не идёт. А Глеб скажет учительнице, что у неё болит голова. А потом решим.

— У меня не болит голова, — сердито сказала Зойка и чихнула.

— Нет уж! — заявил папа. — Не будет Глеб врать, ни за что не позволю! Пусть он скажет учительнице правду. Что заболела Зойка капризами.

— Да как он такое скажет? — заговорили разом мама и обе бабушки. — Ему же неудобно такое говорить. Выдумаешь тоже, Витя!

Сердито глядя на папу, Зойка чихнула три раза подряд. Баба Люба поднялась со стула: