Владимир Крепс - Клуб знаменитых капитанов. Книга 1

— Достоуважаемые друзья… Всё это очень интересно, но не проливает никакого света на судьбу неизвестного нам Синицына. Я всё-таки полагаю, что такого знаменитого капитана нет.

— Такой капитан есть! — воскликнул Василий Фёдорович. — Вот его письмо! — с этими словами он достал из-за обшлага мундира сильно размытый водой листок бумаги.

— Что же занести в наш вахтенный журнал? — нетерпеливо переспросил пятнадцатилетний капитан.

— Пишите. Сего, седьмого сентября, перед закрытием библиотеки повесть писателя Станюковича «Вокруг света на «Коршуне», которую я имею честь здесь представлять, была выгружена из сумки одной школьницы и пришвартовалась к столику Марии Петровны. И вдруг я с немалым изумлением заметил, что между страницами главы пятой под названием «Спасение погибающих» лежит это письмо.

— Сударь, вы долго будете играть на моих нервах? — мрачно перебил капитана Тартарен, поправив съехавшую на затылок малиновую феску. — Весь Тараскон знает, как я страшен в гневе.

Командир «Коршуна» навёл большую лупу на неясные строки письма.

— Начало сильно размыто… Солёная вода выедает чернила… Можно разобрать только три буквы — «КАТ…»

— А что, если это начальные буквы слова «катастрофа»? — насупив брови, задумался Робинзон Крузо, высекая огонь для своей трубки.

— Возможно, — согласился с ним Василий Фёдорович. — Дальше уже довольно ясно: «Я никогда ей этого не прощу. Опозорить меня, знаменитого капитана… при всей команде!»

— О, медам и месье! — оживился Тартарен. — В этом деле замешана женщина.

Капитан корвета оставил эту догадку без внимания и снова навёл лупу на памятную страничку. С трудом он разобрал ещё одну строчку: «Внезапный ураган силой в два балла…» — а дальше красовалось поблёкшее чернильное пятно.

— Ураган силой в два балла! Но это вздор, — засмеялся Гулливер. — Он опасен только для лилипутов.

— Вы ошибаетесь, — возразил Немо, — этот капитан мог очутиться в центре тайфуна. Там бывает мёртвая зыбь.

— Вероятно, это так, — подтвердил капитан корвета, — потому что дальше можно разобрать… «я за бортом»…

— Неужели он погиб? Или, быть может, уцепившись за обломок реи, борется с бушующей стихией? А мы здесь греем кости в уютной кают-компании, — с тревогой произнёс Артур Грэй.

Дик Сэнд порывисто вскочил со своего места,

— Я готов, не теряя ни минуты, броситься на помощь. Но куда?

— Есть координаты, — раздался ровный голос Василия Фёдоровича. — Я наконец их разобрал.

Немо быстро развернул морскую карту, и все капитаны склонились над ней. Командир «Коршуна», сверяясь с загадочным письмом, отметил на карте синим карандашом место пересечения широты и долготы.

— Любезные друзья! Позвольте! Если не ошибаюсь, это координаты Москвы, — удивился Гулливер. — Какие же там штормы, в Москве?

— В самом городе штормов, конечно, не бывает, — сказал командир «Коршуна», — но неподалёку находится Московское море.

— Ну, какое это море, — перебил его Робинзон, — просто искусственное водохранилище.

Василий Фёдорович не согласился со знаменитым отшельником.

— Вы не правы, капитан Крузо. Московское море занимает триста двадцать семь квадратных километров. Тут раздолье и для кораблей и для чаек.

— Но что за шторм на искусственном море! При всём глубочайшем уважении к вам, капитан корвета, в это очень трудно поверить, — возразил Гулливер..

Артур Грэй с укоризной посмотрел на героя романа Свифта.

— Там бывают даже бури. Мне вспоминается один случай. На Сормовском заводе, который, как всем известно, находится возле города Горького, на берегу Волги, строились речные суда для Енисейского пароходства.

— Позвольте, медам и месье, — перебил его Тартарен. — Но как же эти суда из Сормова могут попасть на Енисей? По железной дороге?

— Нет, водным путём. Они прошли по Волге в Рыбинское море… кстати, там их встретил свирепый шторм. Море было искусственное, а шторм — самый настоящий! Потом по Беломорскому каналу речные суда прошли в Белое море, пересекли Баренцево и Карское… Переход до устья Енисея в порт Игарку составил шесть тысяч километров.

Во время этого рассказа Дик Сэнд завладел таинственным письмом и стал его тщательно разглядывать.

— Прошу внимания!.. Мне удалось разобрать ещё одну размытую строчку: «…налетел на риф у самого порта… О…» И подпись — «Знаменитый капитан Синицын».

Немо, оторвавшись от карты, поднял украшенную белой чалмой голову: